Августин не знал, что сказать. В чем-то этот болгарин был прав. Но Августу совершенно не хотелось признавать его правоту. Парень не нашел слов, которые могли бы объяснить, что речь Чернигова ошибочна и вымолвил лишь холодное:
- Ты ошибаешься.
- Нет, я не ошибаюсь. Я прав как никогда. Даже твоя девица с этим согласна. Взгляни ей в глаза, – Димитар посмотрел на Амелию, та моментально отвела взгляд и попыталась спрятать свои глаза.
- У меня есть еще один вопрос, - перед уходом Августин решил задать еще один, последний вопрос.
- Задавай, - рявкнул Димитар.
- Зачем? Зачем все это было нужно? Не надо врать, что дело в вашем отце. Его заточение всего лишь повод начать войну. А в чем же тогда была ваша цель, что стало причиной?
- Хороший вопрос, парень. Ответ прост – это власть. Возможность делать то, что хочется. Совершать вещи, которые нельзя совершать, не обладая абсолютной властью. Аарон, если захочет, может убить любого. Меня, тебя или твою подружку. Любого, кто ему не нравится. И ничего, абсолютно ничего ему не будет за это. Потому что он главный, потому что у него есть власть. Да, наверно, он не воспользуется этой возможностью, но ведь возможность имеется. Именно эта возможность делать любые вещи, которые забрели в голову и является для меня манящей целью.
- Пошли отсюда, Августин, нечего нам это выслушивать, – Амелия дотронулась ладонью до плеча Августина и ласково погладила его.
Хитрая и злая улыбка снова блеснула на лице Димитара. Она изображала его триумф, его победу в этом диалоге. Как только парочка вышла из сарая и направилась обратно к дому Саммерса, Августин задал Амелии вопрос:
- Скажи, он прав? Ты тоже так считаешь? Я предатель, а он герой?
- Нет. Это чушь. Возможно, для какого-то, для каких-нибудь умалишенных вампиров все выглядит именно так, но для нормальных, разумно мыслящих вампиров, которые разбираются в жизни, все кажется наоборот. Он чудовище, а ты жертва. Не стоит принимать в расчет мнение этих тупиц, важно мнение только умных и адекватных личностей.
- Наверно, ты права. Но может мне все-таки стоило умереть и исполнить свой долг перед нацией?
- Не говори ерунды. Тогда бы ты не был со мной. Сейчас у нас с тобой есть шанс. Есть надежда быть вместе и построить свою семью. Да, возможно, этого и не случится, да надежда может оказаться призрачной, но если нет? Если все сложится у нас удачно и бог дарует нам долгую совместную жизнь, то тогда мы будем счастливы. Если бы ты умер, то у нас не было бы даже шанса. Это ноль, ничего, пустота. А так все может быть. Нужно верить в лучшее и молиться, – ее слова, улыбка и прикосновения развеяли сомнения и успокоили Августина.
***
Жизнь снова вступила в свое стандартное привычное русло. Школа постепенно восстанавливалась после военных действий. Отряд военных все еще не покидал свои посты. Они расположились рядом со школой, в специально оборудованном для них помещении. Наблюдать за военными было интересно, но быстро надоело. Снега растаяли и холодная зима, унесенная множество жизней уступила бразды правления мягкой и блестящей весне. На деревьях начали появляться желтые листья. Палитра цветов на Фарерских островах сменилась с белой на привычную желто-зеленую. Солнце каждый день радовало своими лучами, грея землю, дерево, металл и все объекты, находящие в пределах студенческого городка пропитывались позитивным настроением, вызванное, свежим легким весенним воздухом, заставляя оставить невзгоды и беды позади.
Учеба также возобновилась. Августин, несмотря на свое состояние, изъявил желание посещать занятия. Но сильно пожалел о своем решении. Во время уроков он был вдали от Амелии. Часы расставания тяжело давались возлюбленных. Они так притерлись, так приклеились друг к другу, что даже короткие уроки казались вечностью. Только с Ами, Август чувствовал себя полноценным, чувствовал себя живым. Зато благодаря кратковременным перерывам в их общении, вечерние встречи становились ярче и приятнее. Они также продолжили жить вдвоем. Аарон отдал им отдельный большой дом. Саммерс иногда вызывал к себе Августа и говорил, что у него есть большие планы на парня, и что он продолжает поиски лекарства. Встречи с директором внушали оптимизм. С Трэвисом Августин общался редко. Трэв постоянно был погружен в какие-то свои странные размышления.