- Все хорошо. Никто не тронет моего мужчину, – обратилась Сирена к Аарону. На лице Саммерса читались ужас и шок.
- Нет, не хорошо. Макларен прав. Кого я обманываю? У нас нет шансов. Мы разбиты, – впервые Сира увидела истерику на лице у Аарона.
- Успокойся. Ты слышишь меня? Успокойся, дорогой, – она схватила голову Аарона и посмотрела прямо в глаза. – Думай, давай думай. Ты самый умный вампир в мире. Ты можешь придумать план, который уничтожит Димитара. Отбрось эмоции и слезы. Отключись от происходящего. Не думай сердцем. Думай только головой. Не думай о последствиях, не переживай ни за что. Я буду за тебя переживать. Ты должен стать социапатом. Отключи эмоции и просто думай. Придумай нечто ужасное, аморальное. Хватит быть благородными. Довольно придерживаться морали и хватит играть честно. Пора стать сильными, пора стать победителями. Все это время мы пытались всех спасти. Но не надо никого спасать. Нужно просто победить. Думай, дорогой, думай.
Пару минут закрыв глаза, оба молчали. Затем Аарон снова принял свой непринужденный и спокойный вид. Его уста молвили:
- Я придумал. Но тебе придется мне довериться. Полностью, без остатка довериться. Ты веришь мне?
- Я буду верить тебе всегда и все сделаю для тебя.
- Хорошо. Ты должна будешь сделать для меня очень многое.
- Что именно?
- Ты пойдешь к Димитару вместо меня. И ты заставишь его убить себя, - глаза мужчины сохранили полное спокойствие.
- Убить? – удивленно повторила Сирена.
- Да. Ты сделаешь все, чтобы Димитар попытался убить тебя и, возможно, он даже преуспеет в этом. Ты должна спровоцировать его на убийство. Он должен убить тебя. Но ты не умрешь. Я не позволю. Обещаю, все закончится хорошо, если ты мне доверишься. И еще раз я тебя спрашиваю, ты мне веришь?
- Я тебе верю.
***
Убийство Клементина разогрело кровь в жилах Сирены. Она больше не чувствовала ни страха, ни тревогу, лишь восторг. Она снова превратилась в львицу, готовую разорвать любого кто встанет у нее на пути. Аарон что-то придумал. Отбросив моральные ограничения, Саммерс придумал коварный план. Он ничего не сказал Сире, лишь потребовал верить ему. И она верила. Сирена знала, что любимый мужчина не подведет ее. Он сказал ей пойти к Димитару и основательно вывести болгарина из себя. Довести Чернигова до такого состояния, при котором тот захочет убить Сирену. Девушка выполнит просьбу своего любимого. Она сделает все, что угодно, чтобы разозлить врага.
Вертолет остановился в воздухе. В кабине сидели помимо самой Сирены еще два вампира. Один управлял железной птицей, а другой представлял собой что-то вроде охранника. Остановившись в воздухе, охранник спустил лестницу, и намекнул Сире, спустится по ней вниз. Сирена оглядела с высоты Мидлстоун и поразилась его величием. Солнце словно сливалось с верхним этажом замка, превращая цвет его белоснежных стен в своеобразное хитросплетение самых различных и при этом абсолютно уникальных естественных природных красок. Цветы на балконах более низких этажей наполняли воздух вкусным и расслабляющим запахом. Сира могла даже насладиться видом крепости, если бы не знала какой монстр ее захватил. Несмотря на разрушение нижних этажей, верх Мидлстоуна также впечатлял своим видом, как и раньше.
Как только девушка спустилась на землю, к ней тут же подбежали десятки вооруженных солдат. Девушка продемонстрировала свою готовность сотрудничать. Она подняла руки вверх, указав на логичный факт, что она не вооружена и не представляет угрозу.
Пока девушку вели к Димитару, она мечтала увидеть Амелию. Глаза сами собой блуждали по сторонам, стараясь заметить сестру. Но увы все попытки найти Ами увенчались неудачей. Ее тащили, заломив руки назад. Другой на нее месте было бы больно, но ее такая грубость лишь забавляла и напоминала о безумных ночах с Аароном. Сирена даже позволила себе улыбнуться, вспомнив интимные ласки с любимым мужчиной.
Притащив пленницу в главный обеденный стол Мидлстоуна, который раньше предназначался для отмечания праздников и знаменательных событий, стражник Отважных бросил девушку в центр зала прямо к ногам Димитара. Болгарин был занят своими делами. Он о чем-то говорил с Петром Аронофским. Увидев перед ногами Сирену, он отвлекся от обсуждения грядущей стратегии и нотки истинного восторга ярко отразились на лице Чернигова.