- И Просвещенные, – еще один капюшон опустился, и зрители увидели Аарона Саммерса. – Петр, пока вы тут избивали Сирену, я испортил ваших роботов. Пару часов они не будут работать. Ваша металлическая армия нейтрализована. У вас больше нет преимущества. Моя армия и армия Глория уничтожат вас. Мы убьем Димитара и ты умрешь вместе с ним. Петр, убей его и обещаю, у нас будет мир. Между Просвещенными и Отважными будет мир. Он ведь отравил твоего сына. У тебя, как ни у кого, есть веский повод прервать жизнь этого ничтожества. Просвещенные просят тебя, убей Димитара Чернигова.
- И Парящие просят, – не успел Аарон договорить, как вперед вышла Меган Каллатер, – мне, конечно, все равно, чем закончится ваша сцена. Мне все равно кто будет править Отважные или Просвещенные. С политической точки зрения мне все равно, чем разрешится ваш конфликт, но вот с моральной точки зрения, мне не все равно. Мне просто очень омерзителен этот тип. Наверно, я иду на поводу у эмоций, но не важно. Я готова к последствиям. Петр Аронофский, от лица Парящих, прошу тебя убей Димитара Чернигова и стань сам правителем своей нации.
Теперь план Аарона стал понятен. Он каким-то чудесным образом нашел фотографии, где Димитар насилует детей. Возможно, подделал, но не важно, потому что Аарон знал, что это правда. Отдал их Сирене и отправил разозлить Димитара. Вызвать у него такой гнев, чтобы болгарин утратил возможность здраво рассуждать и попытался бы убить Сирену. Сам Аарон в это время нашел Глорию и убедил ее под видом неизвестных монахов пробраться в Мидлстоун. Неизвестно, как именно он убедил Глорию, и неизвестно каким образом они пробрались в Мидлстоун, но у него это получилось. Глория не хотела поддерживать Димитара, но увидев, как тот беспощадно избивает Сирену, не выдержала и пошла против Чернигова.
Про армию, наверно, Аарон врет, вряд ли он успел собрать большое количество вооруженных сил. Также наверняка Саммерс лукавит, говоря, что нейтрализовал роботов, но все это не имеет значения. Три нации высказали свое возмущение по поводу правления Димитара. И для правой руки Чернигова, для Петра Аронофского - это является достаточным поводом, чтобы убить Димитара. Конечно, чех злится, он, вряд ли простил болгарину, как тот заставил его собственными руками отравить сына. У Петра есть полномочия, чтобы прямо здесь, и сейчас пристрелить главу Отважных. Никто не будет стрелять в Петра, никто не попытается остановить. Ведь солдаты Отважных одинаково подчиняются и Димитару, и Петру. К тому же, скорее всего после увиденных фото, подчиненные прониклись злобой и отвращением к своему лидеру. Они с радостью промолчат, если Петр решится убить Димитара. Теперь все в руках Аронофского. Если он решится, то война закончится. Будет ничья. Петр уведет войска и наступит мир.
- Вы что все обезумели? - Димитар посмотрел на всех с улыбкой, словно полагая, что они все шутят. – Петр, не убьет меня. Схватите! Схватите их всех и пусть гниют в темнице.
Стража приняла меры, чтобы захватить всех в плен.
- Стойте! – раздался слегка приглушенный голос Петра. – Стойте все на месте.
Солдаты остановились и уставились на своих лидеров.
- Что ты делаешь? Я сказал: схватите их! – дрожь чувствовалась в голосе Димитара.
- Нет. Никого они не схватят, – Петр направил дуло пистолета в лоб болгарина.
- Ты дурак! Ты предатель! – Чернигов был так возмущен, что надрывался от крика. – Ты что поверил им? Все в порядке с роботами. Они все врут. Они сейчас такие смелые, но когда попадут в тюрьму, мигом обмякнут. Ты же понимаешь это лучше меня.
- Да я все понимаю, – Петр говорил тихо и бесстрастно. – Но это все не важно. Мне плевать на то какой ты, мне плевать, кого ты там насиловал. Мне плевать на их обещания и на их слова. Это все не имеет значение. Но ты… - голос Петра задрожал, а рука задергалась, –… ты заставил меня отравить моего сына. Этого я не могу тебе простить. Никогда.