Джон не представлял, о каких плохих новостях говорит Меган. Кажется, все складывалось удачно и осталось только одно усилие, чтобы свергнуть Аарона и запустить компанию в результате, которой Меган станет королевой вампиров. Джон, блуждая в догадках, присел на диван, максимально отдалившись от дочери. Меган села рядом и пристальным взглядом, в котором все еще горел живой огонь, пронзала Джона, проникая в самые глубины его души.
- Расскажи как Салли! – грозным голосом сказала Меган.
- Все хорошо. Я сообщал тебе о происшествии, которое произошло, - Джон имел в виду суицид Салли. - Его последствия устранены. Салли поправилась. Тектоническими усилиями Салли вылечили, она в сознание и все соображает. Мы сделали фото и покажем их Аарону.
- Отлично, это замечательная новость. Я горжусь тобой, отец. Ты все сделал, как я говорила. Я же говорила тебе отбросить жалость и сострадание и тогда ты добьешься успеха.
- Большую часть ты сделала сама. Ты привлекла на нашу сторону Трэвиса. Скажи, ты тоже касалась его своим даром?
- Да, но только немного. Боялась сломать его разум. Благо он и так меня хотел и без всякой магии сделал бы все ради меня. Скоро мы сыграем свадьбу, и все кто поддерживает Мастерсов, будет поддерживать и нас.
- Ты любишь его хоть чуть-чуть?
- В смысле? В каком смысле люблю ли я его? Ты приказал мне любить его, и я люблю. Это мой долг. Он нам нужен, нужен, чтобы достигнуть успеха.
- Приказал? И кто же это из нас приказывает? – Меган пропустила его вопрос мимо ушей. – Но хотя бы какие-то чувства ты испытываешь к нему?
- Чувства? Не смеши меня, я ничего не чувствую. Я пью зелья, много зелья и приношу ему эротическое удовольствие. Я вынуждена это терпеть. Я могу стерпеть, но вот получать удовольствие от этого я не обязана. К чему такие вопросы? Ты что заботишься обо мне? Или надеешься, что Трэвис сумеет растопить мое сердце? Не сумеет и ни один мужчина не сумеет.
- Мне просто любопытно. Ни один мужчина, а как же тогда насчет девушек? – Меган гневно посмотрела на него, а затем зловеще рассмеялась.
- Пусть моя ориентация тебя не заботит. Власть - вот моя единственная любовь и только она способна доставить мне удовлетворение. Я не хочу об этом говорить. Больше не спрашивай.
Джон старался как можно внимательнее следить за руками Меган. Он знал, какую угрозу таит ее прикосновение. Неожиданно нахлынули воспоминания о матери Меган. Она была ведьмой. Она околдовала Джона, подчинила его разум себе. Джон жил как во сне. Он не осознавал, что происходит. И только ужасный обряд, который навечно застрял в памяти Джона, пробудил мужчину после долгого и мучительного сна.
Мать Меган обладала даром, темным даром. Но она хотела получить еще больше. Чтобы получить еще больше силы, ей было необходимо принести в жертву своего новорождённого ребенка. Через месяц после рождения Меган, ведьма хотела убить ее, чтобы кровь наполнила душу черной магией. Увидев, как над его дочерью, которая была только еще младенцем, навис кинжал, Джон пробудился ото сна, освободился от колдовства и остановил свою жену. Он убил ее и никогда об этом не жалел. Но сам того не сознавая он ввел в действия другой и более сильный обряд. Вся сила, вся магия, что была в жене Джона, перешла к Меган.
Красная принцесса унаследовала от матери и дар, и жестокость. Меган быстро разобралась в своем таланте и уже в раннем возрасте научилась его контролировать. Иногда ее прикосновение было самым обычным, не приносило вреда. Однако чаще всего результат ее касания был печальным и ужасным. Она прикасалась к вампирам и людям, и подчиняла их волю себе. Меган могла внушить что угодно, любое безумие, которое придет ей в голову. И все покорно исполняли ее приказы. Также через касание она могла причинять боль. А если Меган слишком глубоко заползет в разум своей жертвы, то может сломать его сознание, привести к слабоумию. Жертва становилась после ее прикосновения овощем, они уже не жили, а всего лишь существовали. Кто-то на всю жизнь становился дауном и никогда не мог вылечиться.