Сирена заметила среди зрителей Трэвиса. Разумеется, он сидел со своей ненаглядной Меган. Они шутили и о чем-то разговаривали. Сире было противно не только смотреть на этого предателя, а даже засорять свой мозг мыслями об этом вампире. Из-за него похитили Салли. Эту добрую и нежную девочку похитители из-за длинного языка Трэвиса. Салли стала бы лучшей королевой в мире. Трэвис своим поступком не только ударил Сирену в самое сердце и подвел ее доверие, он еще и поставил весь вампирский мир перед чудовищной угрозой в виде семьи Каллатеров. Сирена никогда не простит Трэвиса. Трэв тоже увидел Сирену и их глаза встретились. Сира посмотрела на него холодно и бесстрастно. В глазах парня было видно только одно чувство. Чувство стыда.
Для Сирены отвели отдельное место. Она находилась к месту боя ближе всех. В нее распоряжение находились: удобное кожаное кресло и журнальный деревянный столик. Сирена, откинувшись на спинку стула, заметила еще одного важного гостя. Рядом с ней, примерно, в таких же условиях, что и Сирена, занял свое зрительное место Джон Каллатер. Его кресло было меньше и менее мягкое, а стол намного уже и ниже, но это не имело значение, поскольку сам факт, что к нему отнеслись также как к Сирене, жене действующего правителя, говорило о знаке почтения в адрес Каллатера. У Сиры такое отношение к вампиру, угрожавшему убить Салли, вызвало гнев.
Аарон все это время готовился к бою вдали от Сиры. Он сказал, что хочет один посидеть у себя в кабинете и обдумать стратегию предстоящего поединка. Сирена с пониманием отнеслась к такому решению, и не стала задавать лишних вопросов. Аарон являлся олицетворением серьезности и сосредоточенности. Ночью он был горяч, но сейчас на его лице не было ни малейших намеков на эмоции.
Среди зрителей появился Уильям Мастерс. Парящие с воплями радости поприветствовали своего кумира. Джон Каллатер громче всех аплодировал своему другу и бойцу. Джон встретил его на своем зрительном месте и крепко обнял. Он шепнул ему на ухо ободряющие слова. Одежда на торсе Уильяма уже отсутствовала. Его брутальный пресс сексуально блестел на фоне обжигающего солнца. Капли пота падали с торса мужчины на землю и разжигали эротический аппетит всех присутствующих женщин, кроме Сирены. Сира смотрела на врага, только с точки зрения профессионализма. Она пыталась определить: в какой физической форме находится Уильям. И результат ее наблюдения был неутешительным. Мастерс был хорошо сложен в плечах, у него упругая осанка, мышцы поражали своей рельефностью. Телосложение Уильяма находилось в идеальном атлетическом состоянии. Еще пугали глаза Уилла. В них были видны покраснения, такие же, какие бывают после приема наркотических препаратов. Уильям без того являлся симпатичным и сильным мужчиной, а уж после употребления наркотиков наверняка окажется еще и очень яростным бойцом. Сирену данный факт не на шутку пугал.
Количество Парящих стремительно увеличилось. Позднее они заняли половину трибун. Парящие заняли правую сторону зрительных мест. Все Парящие кричали и шумели. Они яростно били в ладоши. Громко топали ногами по бетонному полу. Для них грядущее событие было праздником. Они воспринимали его как шоу, как спектакль или футбольный матч. Парящие очень походили на типичных спортивных болельщиков.
Совершенно иное настроение наблюдалось в стане Просвещенных. Они спокойно сидели на своих местах и внимательно смотрели на поле боя. Они были серьезными и грустными. Сирена разделяла их чувства. Она тоже находилась в грустном и серьезном состоянии. Сира не находила причин даже для легкой улыбки. Для Просвещенных грядущий бой был драмой, а не праздником. Во-первых, они прекрасно осознавали риск, что могут лишиться власти, а во-вторых, они знали, вне зависимости от результата сражения кто-то может серьезно пострадать или даже умереть. Дикие средневековые традиции не забавляли Просвещенных, а напротив возмущали и злили.