Отцепляю тушу. Отхожу на несколько метров. Заряжаю ружьё. Визуально размечаю места, где удобнее всего проделать отверстия. Несколько выстрелов и самодельная лестница готова. Однако пришлось потратить практически все патроны: теперь их только два. Закидываю оружие на плечо. Осматриваю убитого волка. Отсекаю ухо.
Пора выбираться от сюда, а туша пускай полежит тут. Первые попытки вскарабкаться проваливаются. Скидываю варежки. Теперь руки непосредственно соприкасаются со льдом, поэтому нет возможности медлить. Шаг за шагом удалось подняться до первого выступа. Затем ещё несколько подобных «ступеней» и я на поверхности. Буду идти без остановок до самого «Дома лесника». Любая остановка будет обходиться слишком дорого. Выпивают из термоса и согреваю руки оставшимся чаем. Да, уже и не припомню, почему такой напиток называют чаем, ведь тут нет листьев этого растения – самообман, передаваемый через поколения. Сейчас максимум встретить напитки из корней и других обледенелых растений, которые удаётся нарыть.
Пройдя шельфовые ледники, снова накидываю на валенки лыжи. Ночью температура опускается до критической для меня отметки. Весь жир из запасов уже израсходован. Руки однозначно могу потерять от обморожения. По возможности прячу их под ватник, но это слабо помогает в спасении ситуации.
Превозмогая лютый холод мне удаётся выйти на прямую дорогу к Биосфере. Огни города являются указателем. Каждый шаг даётся с трудом: усталость практически валит с ног. Температура тела, по ощущения, снизилась, а конечностями постоянно прокатывается дрожь. Кислород исчерпан, поэтому откидываю от баллона шланг. Теперь маска защищает только от ледяного воздуха, а вот легкие задыхаются.
Пару метров и падаю на колени. Голова плохо соображает. Дыхание замедлилось. Рывок, чтобы встать только усугубил положение: растратив остатки сил, падаю лицом в снег. Переворачиваюсь на бок. В попытке сделать хоть что-то отгребаю снег от лица. Видимо, тело получило сильное обморожение, которое теперь может привести к коме. К горлу подкатывает ощущение рвоты: совсем плохо. С трудом снимаю с плеча ружьё и отстреливаю последние патроны. Шансы, что кто-то это услышит – минимальные. Однако таковы мои последние попытки спастись в этой мерзлоте. Глаза закрываются. Телом перестаю ощущать холод, тяжесть дыхания, начавшиеся судороги.
- Не спать, Виктор! – за этими словами последовали ещё хлопки по щекам.
Через бред и расплывчатую картину в глазах замечаю, что нахожусь в доме. Ко рту подведена кислородная маска. Пытаюсь отмахнуться от того, кто продолжал приводить меня в сознание.
- Хватит.
- Очнулся? Уже хорошо.
Несколько раз терял сознание и возвращался к нему. Окончательно пришёл в себя уже в ванной. Вода тёплая. Меня аккуратно погрузили по шею для отогрева тела. Рядом на табурете сидел Айдар Полярный.
- Это ты правильно сделал, что выстрелил в воздух. У меня слух чуткий, поэтому успел к тебе на помощь.
- Да ладно, не стоило, - улыбаюсь через боль во всём теле.
- Что удалось выяснить?
- Влас находится у коренных жителей Севера. Он ранен, поэтому оставил его в племени. Там были ещё два рабочих, которые сбежали из Биосферы.
- Успел, значит, подружиться с ними? Я так и думал, что они не просто грабители: почерк не тот.
- История долгая, Айдар.
- Ладно, отдыхай.
- Я, это, ухо нашёл. Сходить за тушей?
- Она в расщелине в самом начале шельфовых льдов.
- Ну ты уговор знаешь, половина мне.
- Помню, только четверть отдаётся тому, кто доставил, а остальное охотнику.
- Тебя не проведёшь, - хмыкнул старик.
- Сочтёмся.
- Сейчас тебя вытащу, а потом отправлюсь.
Айдар Полярный помог перебраться на кровать. Накидал несколько шкур сверху и отправился собираться за добычей. Мне нужно поскорее оправиться от обморожения и вернуться в строй. Надзиратели быстро разнюхают подмену на смене, начнут задавать вопросы, требовать свою долю от биоматериалов. Если удастся без шума, то получу выгоду от этого путешествия. Хотя больше волнует вопрос причастности всех или части надзирателей к утаиванию информации о втором биореакторе – кому доверять пока не понятно.
Однозначно Данакт Буров, лидер клана «Камня», остаётся вне политики проводимой стороной противника. Иначе мы бы все почувствовали ухудшение жизни. Пока одни рвутся до власти, другие продолжают распределять богатства Биосферы равными частями.
Беру с прикроватной тумбочки чашку горячего напитка. Руки слушаются с трудом: неуклюже, должно быть, выгляжу со стороны. Айдар Полярный собравшись, возвращается ко мне.