- Ага. Фрол Белый на то и лидер, что хочет сам всё контролировать. В общем, в следующий раз просто забалтывай его, не нужно спорить.
- Я тебя услышал.
- Спасибо, брат. С меня поход в бар.
- Удачно тебе отдохнуть.
- Да не переживай, запустите и сразу подымишься на поверхность.
- Наверное, просто теряю силы и терпение сидя тут круглые сутки как заключённый.
- Ты справишься.
- Тебе легко говорить.
После целой вечности, эти двое разошлись. Что ж, второй биореактор действительно существует. Теперь остаётся выяснить, есть ли место отравлению собственных граждан. Допросы не моя сильная сторона, но другого выхода нет. Пора выбираться. Однако мои планы нарушили рабочие, которые вернулись за новой порцией взрывчатки. Замечаю дверь на нижнем ярусе. На корточках пробираюсь к ней и вваливаюсь в помещение. По ощущениям – никого нет. Трудно дать точную оценку находясь в кромешной темноте. Внезапно кожу обдал холодный воздух, который отличался от того, что в шахте.
На ощупь нахожу выключатель. Щелчок. Несколько секунд привыкаю к яркому свету.
- Твою морозную свежесть, - передо мной глыбы льда правильной прямоугольной формы с замороженными людьми внутри.
Мы неоднократно доставали трупы прошлых жителей этих земель. Однако тут ситуация совсем другая: формы сделаны искусственно. Среди трупов замечаю множество одичалых. Значит, клан «Льда» действительно устраивает геноцид с целью получения большего количества биоматериала: и жители Биосферы не единственные жертвы. Этот вид ошарашил. Как можно настолько быть ослеплённым властью, чтобы пойти на убийства. Фрол Белый вышел из-под контроля. Теперь ответственность за сотни жизней падает на мои плечи. Сердце заколотилось быстрее, а руки сжимаются в кулак.
- Слишком высока цена, - прикладываю ладонь к одной из глыб льда, где лежал замороженный ребёнок коренных жителей Севера.
Вот почему пропаганда сделала из них одичалых. У свободных людей за пределами Биосферы много причин нас ненавидеть. Клан «Льда» попросту боится возмездия и справедливого гнева тех, кто выжил после их вылазок. Неудивительно, что повстречавшееся мне племя с сочувствием и состраданием отнеслось к бежавшим шахтёрам. Никто не сомневается за пределами города, что им правит жестокий диктатор, и только граждане верят в справедливое общество во главе кланов. Теперь можно обойтись без допросов – всё очевидно для меня.
Выключаю свет. Приоткрываю дверь: никого. Выскальзываю наружу и быстрым шагом возвращаюсь в наклонный ствол. Нет времени дожидаться подъёма вагонеток. Принимаю решение идти пешком. Дорога предстоит не близкая. И что на поверхности пройти сто метров, то под землёй – все триста. Дело заключается в крутом подъёме. Тут приходиться подстраиваться под уклон, подыматься против земного тяготения. За время работы в шахтах так и не привык шагать вдоль штреков, выработок, наклонных стволов.
Спустя несколько часов, с передышками, удаётся добраться до поверхности. Надзирателей нет, ведь доставки не предвидеться. Как пройти двор до четвёртого круга жизни незамеченным? Буря ещё вдалеке. Замечаю в стороне надзирателя, который решил справить нужду. Взглядом нахожу поувесистей глыбу льда и кладу в карман. Быстрым шагом захожу за спину бедолаге – один мощный удар с разбитием глыбы на мелкие кусочки. Надзиратель вырублен. Оттаскиваю обратно к наклонному стволу, где потемней. Переодеваюсь в форму служителя закона. Они, конечно, не носят такой растрёпанной бороды, что у меня, но другого варианта нет.
Теперь на мне тёплая куртка, толстущие ботинки, стильные отделанные строчкой штаны с подкладкой из натурального меха. А ничего так устроились эти самые надзиратели. Со стороны не кажется их одежда уж слишком тёплой. Отчасти теперь понимаю, почему они так яростно отстаивают волю власти: кто ж захочет переодеться в одежду с меньшей степенью защиты от холода. Жизнь покажется настоящим адом – мне ли это не знать.
Свою одежду связываю в узел. Такая себе маскировка. Надеюсь, этот бедолага очнётся раньше, чем замёрзнет насмерть. Хотя, защищая Фрола Белого этот гад ничего другого не заслуживает. Уверенным, наглым шагом двигаюсь через двор. До одной из дверей четвёртого круга жизни остаётся с десяток метров. Однако из неё навстречу вышли четверо надзирателей. Привычно опускаю голову, постоянно поправляя кислородную маску. Поравнявшись со мной, надзиратели остановились. Я же продолжил движение.