Тэссия замерла. Имя "Александр Греймарк" прозвучало в тишине комнаты, как удар гонга. Образ встал перед ее глазами: король льда и пепла. Палач, который правил огнем и мечом. Его жестокость была легендой. Только жители собственной страны считали его чуть ли не святым. По их словам, он принесет им величие и превратит огромный Теранис из континента четырех государств в огромную империю Греймарков. А теперь… яд. Подосланный убийца? По его приказу и пострадал самый близкий ей человек?
Холодный липкий ужас пронзил ее. Она посмотрела на флакон. “Ледяная смерть”. Название звучало зловеще, как лавина, сметающая всё на своём пути. Валтор был прав. Такое могли сделать только они. Только он.
– Почему? – вырвалось у нее шепотом. Голос был чужим, сдавленным. – Зачем так жестоко?
Валтор медленно повернулся к ней. Его ледяные глаза встретились с ее широкими, полными ужаса и непонимания.
– Почему? – Он слегка наклонил голову, словно разглядывая редкий, диковинный цветок. – Вы так наивны, леди Де Лис. Потому что ваш брат, милая Тэссия, был голосом мира и потенциальным наследником Ориона. Голосом разума в хоре войны и разрушения. Он мешал. Мешал им готовить новое наступление. Всегда искал компромисс, желал договориться с мерзким Греймарком. Всех помирить, – Он пожал плечами, движение было изящным и бесстрастным.
– Неважно. Греймарк объявил охоту на всех соседей после Войны слез. Он ненавидит весь мир. Миррель просто попался и оказался втянут в эту смертоносную игру. – Его взгляд снова скользнул к моему брату, и в нем не было ничего, кроме холодного удовлетворения.
– Теперь… теперь он умрет. Медленно. Болезненно. Как и задумал Греймарк.
Слова Валтора падали, как тяжелые камни. Фаэрон опустил голову ниже. Тэссия стояла неподвижно. Холодный ужас сменился чем-то другим. Чем-то жгучим. Яростным. Она смотрела на брата, на его страдальческое лицо, на эту ужасную склянку с ядом – орудием убийц. И в ее зеленых глазах, обычно таких мягких, как лесная трава, вспыхнул огонь. Холодное пламя решимости – такое же беспощадное, как лёд Греймарка.
– Нет, – сказала она. Голос ее был тих, но звенел, как натянутая струна. – Он не умрет.
Валтор поднял бровь.
– Желание похвальное, леди Де Лис. Но…
– Миррель когда-то рассказывал, что есть корень. Точнее, растение, которое растёт в Долине Ледяных Кристаллов, – перебила его Тэссия. Она не отводила взгляда от брата. – Надо выкопать, собрать Астраал зеркальнолистный. Он единственный впитывает яды, как губка, но растет лишь там, где есть ядовитые испарения кристаллов.
Она сделала паузу, словно выталкивая из себя страшные слова.
– …Я читала и слышала, видела картинку. Я найду, почувствую. Только он может нейтрализовать этот яд, – сжав кулаки, произнесла девушка, – Только он.
В комнате повисла гробовая тишина. Даже дыхание Мирреля показалось громким. Фаэрон резко поднял голову, его старые глаза расширились от ужаса. Валтор замер. На его безупречном лице впервые появилось выражение. Не тревоги. Не сочувствия. А… внезапного, острого интереса. Как у игрока, увидевшего неожиданный ход.
– Это же территория Греймарка, – произнес он медленно, растягивая слова. – Сердце их земли. Логово зверя. Самоубийство, леди Тэссия. Чистой воды самоубийство.
Тэссия наконец оторвала взгляд от брата. Она посмотрела на Валтора. Прямо в его холодные, бледно-голубые глаза. В ее открытом взгляде не было страха. Только эта новая, стальная твердость. И глубокая, бездонная печаль.
– Тогда я умру, пытаясь, – сказала она просто. Как констатировала факт. – Лучше, чем смотреть, как он угасает.
Она повернулась и вышла из комнаты, не глядя ни на кого. Ее шаги по деревянному полу звучали тихо, но твердо. Как будто она уже ступала по пути, с которого не было возврата. Надо было собраться в путь и выбрать провожатого. Она знала, что дядя Роан не откажет.
Валтор остался стоять у кровати. Его взгляд был прикован к тому месту, где исчезла Тэссия. На его тонких губах, лишенных всякой теплоты, дрогнул едва заметный намек на что-то. Не улыбку. Скорее… удовлетворенную тень.
Фаэрон смотрел на склянку с "Ледяной смертью" и казалось, что он уже оплакивает двоих детей рода Де Лис. Его старые руки дрожали. Воздух в комнате больного снова сгустился. Теперь он был пропитан не только горечью болезни, но и холодным, металлическим привкусом надвигающейся беды. И именем, которое висело в тишине, тяжелое и неотвратимое: Александр Греймарк.
Глава 4.
Лес оборвался резко, будто невидимый исполин провел черту своей гигантской ладонью. По одну сторону – буйство зелени, пьянящий аромат деревьев и шепот листвы. По другую – острые пики гор, вздымающиеся к небу, словно клыки исполинского зверя. А за ними – северное королевство Греймарк, царство льда и метели.