— Ну, конечно, большевики — с рогами! Религия у нас не вне закона, а отделена от государства. Вероисповедание, хочу заметить, свободное, хочешь верь в бога, а хочешь в черта!
Савельев мелко перекрестился и как–то отрешенно посмотрел на Ивана.
— Кто же вам тогда помогает в ваших отчаянных полетах, если в бога не верите и черта не боитесь? Кто же вы?
— Дорогой господин Савельев, большевики мы! — ответил Черевичный.
Трудно сказать, чем бы закончился этот диалог в пути, если бы в этот момент мы не подъехали к гостинице.
У входа в пахнущее свежим лесом, длинное бунгало нас уже ждали наши пассажиры и группа американцев. В отведенных нам комнатах было тепло и уютно. Широкие койки, тонкое белье и яркие атласные одеяла, стеганные на вате. В качестве переводчика нам дали пожилого, гладко выбритого человека, который представился: «Бывший матрос царской яхты «Штандарт» — Федор Евстигнеевич Васин».
— Не иначе — беляк, — сказал Иван, когда мы остались одни.
Отказавшись от обеда в офицерской столовой при гостинице, так как изрядно заправились у мистера Смита, мы пошли осматривать город.
Чистые, широкие улицы, на небольшой площади у мэрии — высокие резные фигуры, переплетения животных и птиц, вершины, увенчанные черными воронами с большими красными глазами. Это тотемы — священные знаки индейских племен. У некоторых домов под открытым небом стоят «форды», «шевроле», «понтиаки», и тут же нарты и байдарки. Изредка попадались эскимосы, и ни одного индейца
— А где же хозяева этих идолов? — указывая на тотемы, спросил Черевичный переводчика.
— Там, на юге, по реке Юкон, в лесах. А здесь, в тундре, эскимосы пасут оленей, рыбачат. На море бьют тюленей, моржей.
Осмотрели школу, клуб и кинотеатр. Все здания деревянные, для небольшого количества людей. Когда мы выразили удивление, что город растет, а школа единственная, переводчик сказал, что до прошлого года население города из года в год уменьшалось, но вот, в связи с войной в Европе, нахлынули воинские части, офицеры и сержантский состав с семьями, теперь, конечно, придется строить новую школу, но вряд ли туда попадут дети туземцев.
В городе мы не увидели ни одного промышленного предприятия, и на наш вопрос «чем же живут горожане» переводчик сказал:
— Кто чем — торговлей, морским промыслом, оленеводством, разведением пушного зверя, а теперь многие ушли в армию, конечно, молодежь, и работают на строительстве дорог, аэродрома и жилых построек. Город умирал. После золотого бума только война оживила его. Но надолго ли? — вздохнув, закончил свое повествование Федор Евстигнеевич Васин, бывший царский повар на яхте «Штандарт».
После ужина, ознакомившись с погодой, решили в девять утра местного времени вылететь дальше по маршруту-Ном — устье реки Юкон — остров Кадьяк.
Гостиница не отапливалась, но спалось под теплыми одеялами отлично. В пять, после завтрака, отправились на гидроаэродром, предупредив, чтобы пассажиры в семь были готовы к вылету. У реки с паромщиком Рыжим Смитом встретились как старые друзья.
Прощаясь, он сунул нам в руки корзину, обвязанную марлей.
— Это моя жена вам приготовила, жареные куропатки и форель в дорогу! — перевел нам Федор Евстигнеевич.
Смит тепло улыбался. И совсем не вязалась его добрая улыбка с тем, как назвал вчера его аптекарь: «паук у реки». Поблагодарив, мы преподнесли ему бутылку «столичной» и флакон духов «Красная Москва».
— Духи для ваших женщин. Будем лететь обратно — лично поблагодарим их за радушие.
Подъезжая к лагуне, мы издали услышали песню «Катюша» и в такт музыки ритмичную стрельбу. А когда машина выскочила на пригорок, растерялись от увиденной картины.
На палубе лодки стоял патефон, а вокруг него, со «Смитами» в руках, отбивали чечетку два дюжих ковбоя, и в такт музыки постреливали вверх. Вместе с ними, лихо присвистывая, отплясывали Виктор Чечин и Валентин Терентьев. Увидев нас в подъехавшей машине, они смущенно остановились.
— Эти ковбои всю ночь помогали нам заправляться, — начал объясняться Чечин. — А когда мы легли спать, охраняли машину. Ребята что надо. Рассвет очень холодный, угостили их спиртом, чтобы согрелись. Ну они и развеселились…
Черевичный старого посмотрел на механиков.
— Ей–же–ей, только угостили…
— Хорошо, разберемся потом. Докладывай, как машина?
— Все в порядке, заправлена полностью, — отрапортовал Чечин. — Пресная вода заменена на свежую. Продукты питания получены на всех.
Ковбои–солдаты, вложив свои револьверы в кобуры, добродушно улыбались и вдруг рявкнули: