— Ты так выросла. Стала очень взрослой и красивой, — заметила Виктория, поднимаясь по лестнице.
— Но откуда вы меня знаете? — все не могла понять Снежана.
— Когда ты родилась, я была рядом и частенько сидела с тобой. Можно сказать, что это я учила твою маму обращаться с тобой. Среди её родных, как ты наверное знаешь, не очень-то жаловали мягкое воспитание. А затем я ушла из мира демонов и спустя время узнала о прошедшей войне и смерти твоей мамы. Жаль, я толком не успела попрощаться с ней, — рассказала черноволосая девушка.
При свете Снежка лучше её разглядела. Теперь новая знакомая не казалась её мамой, были видны другие черты лица. Но все же у них было что-то общее. Девочка, наконец, разглядела её полностью. Виктория была просто эталоном красоты. Казалось, что её фигура просто идеальна, а может, это и не казалось вовсе. Она была одета в туго затянутый черный корсет и черные обтягивающие кожаные штаны. На ногах были черные сапожки, судя по виду, из змеиной кожи. Сапожки были не на каблуках, а на сплошной низкой подошве, обратила внимание Снежка. В сапоге торчала небольшая ручка маленького кинжальчика. Вообще, оружия у Виктории было много. На ее груди была надета черная кобура с застежками, в которой мирно лежали два огромных револьвера. На поясе по бокам висели два длинных и изогнутых кинжала. Так же на ней был надет поясной ремень, усеянный множеством маленьких метательных ножей. На руках у Виктории были черные кожаные наручи с каким-то механизмом с внутренней стороны, но возможности его применения Снежка не знала.
— Вот мы и добрались, — произнесла Виктория, вытянув Снежану из раздумий.
Они поднялись на последний этаж. Крыши здесь не было, но сверху весь храм накрывала практически прозрачная магическая защита. Только теперь её стало возможным разглядеть.
— Что это? — удивленно спросила девочка, указывая на происходящее впереди. Столп из пламени высотой в несколько метров непрерывно горел, пытаясь сжечь человека внутри. Но тело этого человека не поддавалось адскому пламени, что странно. Против адского огня может выстоять лишь демон…
— Благодаря этому тело твоей матери не разлагается. Это темная магия, которая поддерживает в теле Флэйм жизнь, — попыталась объяснить новая знакомая девочки.
— Это моя мама? — удивленно посмотрела на неё Снежка. — Так выходит, моя мама жива? — ещё больше удивилась она.
— И да, и нет. Она не мертва окончательно, но её нет с нами. Её тело хранится здесь, а душа сейчас в другом мире. В мире, из которого мало кто выбирался. Но твоя мать сильная, у неё может получиться, — объяснила Виктория, немного задумчиво взглянув в закрытые глаза Флэйм.
— Мало кто выбирался? — зацепилась за эти слова девочка, — значит, такие случаи были! И у мамы есть возможность?
— Конечно, есть, — не стала отрицать Виктория, — но не нужно тешить себя лишними надеждами. Живи своей жизнью, не думай о родителях. Ты должна понимать, что этого может и не произойти.
Девочка подошла поближе к маме. Тело Флэйм, окутанное магическим огнем, парило в воздухе. Девочка протянула руку, но боялась дотронуться до огня. Сила адского пламени наверняка причинит боль, если не убьет представителя семьи Холода.
— О, маленькая красавица не знает своих способностей? — удивилась Виктория. — Не бойся, огонь тебе не страшен.
— Как это не страшен? Огонь демонов может убить любого из семьи Холода, — взволнованно проговорила Снежка.
— Но не тебя, — улыбнулась черноволосая девушка, — тебе от матери достался уникальный дар. Ещё когда ты была младенцем, мы обратили на это внимание. Ты абсолютно неуязвима для огня так же, как и для холода.
— Правда? — Всё еще сомневалась девочка, прижав руку снова к себе.
— Да. Не бойся, попробуй, — заверила её Виктория, едва заметно улыбнувшись.
Девочка аккуратно протянула пальчик к огню. Очень медленно она кончиком пальца всё же прикоснулась к огню и резко одернула руку. Она была испугана, но молча смотрела на палец, который никак не изменился. Виктория терпеливо смотрела и улыбалась, зная о юной Снежане явно больше, чем она сама. Тогда девочка снова поднесла палец к огню и медленно стала тянуться к телу матери, минуя огонь. Боли не было, она ничего не чувствовала, и это удивляло её. Но одновременно с этим пришел восторг от новой возможности, которую она только что в себе открыла.