— У девушки было больше трусиков и лифчиков, чем в магазине дамских штучек, — сказал брат Антоний. — Полный ящик.
— И он просит не надевать их вообще! — воскликнула Эмма и покачала головой.
— Я куплю тебе одну из этих балетных юбчонок, — пообещал брат Антоний.
— Спасибо, сэр, — расплылась в ухмылке Эмма.
— Как по-твоему, почему она сохранила это письмо? — спросил брат Антоний.
— Потому что это любовное письмо, — пожала плечами Эмма.
— Тогда почему она спрятала его в воротнике куртки?
— Может быть, она была замужем.
— Нет.
— Или у нее был другой парень.
— Я думаю, она приберегла письмо, чтобы прижать его к стенке, если возникнет необходимость, — предположил брат Антоний. — Я думаю, что письмо было ее страховкой. Доказательством, что он купил восемь килограммов кокаина. Любитель, — сказал он и покачал головой.
— Попробуй позвонить ему еще раз.
— Да, пожалуй. — Брат Антоний задумчиво встал, подошел к телефону, взял клочок бумаги, на котором ранее нацарапал номер, найденный в телефонной книге, и набрал его.
Эмма смотрела на него.
— Долгие гудки, — сказал он.
Она продолжала смотреть на него.
— Алло! — сказал голос на другом конце провода, и брат Антоний тотчас повесил трубку.
— Он дома.
— Хорошо, — улыбнулась Эмма. — Ступай к нему, дорогой.
Во вторник в десять минут второго полицейские 87-го участка сидели за столом, закусывали и совещались. Ирония ситуации заключалась в том, что брат Антоний уже нашел «отсутствующее звено», столь важное для их расследования. Он опередил их на несколько шагов, пока они жевали копченую говядину «пастрами» с ржаным хлебом, тунца с белым хлебом, колбасу и перцы с булкой, ветчину на тостах, пока пили кофе из картонных стаканчиков — все это они принесли из соседней столовой. Кстати, Мисколо такого не одобрял: он считал, что все должны пить кофе, который он бесплатно варит в канцелярии. Итак, они жевали сандвичи и обсуждали, как найти отсутствующее звено. А брат Антоний проезжал рядом в метро.
— Думается, что лейтенант прав, — сказал Мейер. — Надо еще раз прощупать контакты мисс Квадрадо.
— Разве что она готовилась унаследовать ремесло Лопеса, — сказал Клинг.
— Но не поэтому убили Лопеса, — сказал Карелла. — Из-за такого мелкого ремесла не убивают. Это не колумбийская мафия…
— Почему ты так думаешь? — спросил Браун.
— Потому что мафия даже не плюнет в сторону дилера граммов вроде Лопеса.
— Прошу не произносить такие слова за едой, — сказал Мейер.
— Извини, — сказал Карелла и поднес ко рту свой сандвич с колбасой и перцами.
(Если подходить к выбору закуски с этнической точки зрения, то вот что мы наблюдаем: Мейер ел «пастрами», Клинг поглощал тунца, а Браун жевал ветчину.)
— Ладно, давайте пощупаем контакты погибшей Квадрадо, — сказал Клинг.
— И начнем с Салли Андерсон, — сказал Мейер. — О ней мы знаем больше, чем о других жертвах…
— Ну, это неправда, — сказал Браун.
— Относительно больше, — пробурчал Мейер с набитым ртом.
— Относительно, ладно, — согласился Браун. — Но не забывай про триста тысяч в сейфе Эдельмана.
— Ты проделал хорошую работу, — ухмыльнулся Мейер. — Хочешь получить медаль?
— Хочу стать детективом первой степени, — хохотнул Браун.
— Сделай его детективом первой степени, — сказал Мейер Карелле.
— Ты уже стал им, — сказал Карелла.
— Но здесь эта девушка… — начал Мейер.
— О ком мы говорим? — спросил Клинг. — О мисс Квадрадо или о мисс Андерсон?
— Об Андерсон. Она является туда каждое воскресенье после того, как покупает деликатесы у Коэна, и прыгает в постель с Лопесом…
— Ну, этого мы не знаем наверняка, — сказал Карелла.
— Это не важно: спала она с ним или нет, — сказал Клинг. — Что важно…
— Важно, что она приходила туда продавать ему кокаин, — сказал Мейер. — По-твоему, я не знаю, что это самое важное?
— И ее дружок не подозревал об этом, — сказал Карелла.
— Ее дружок вообще мало что знал, — напомнил Браун. — Ведь он думал, что она все время занималась «льдом», верно?
— Да, — сказал Карелла.
— Он послал тебя на охоту за дикими гусями, — сказал Браун.
— Не имеет значения, что он знал и чего не знал, — сказал Клинг. — Мы знаем, что она являлась туда продавать наркотик.