— В этом известном мюзикле, который идет в деловом центре города, — сказал смотритель.
— Что вы имеете в виду? — спросил брат Антоний.
— «Жирную задницу».
Брат Антоний никак не мог понять, о чем идет речь.
— Представление, — сказал смотритель. — В театре.
— Где именно? — спросил брат Антоний.
— Я не знаю, как называется театр. Купите газету. Может быть, найдете какую-нибудь на латинском языке.
— Благослови вас Господь, — сказал брат Антоний.
Телефон на столе Клинга зазвонил, как раз когда они с Брауном выходили из комнаты детективов. Он наклонился через перила и взял трубку.
— Клинг слушает, — сказал он.
— Берт, это Эйлин.
— А, привет, — сказал он. — Я собирался позвонить тебе попозже.
— Ты нашел ее?
— Там, где ты сказала. На заднем сиденье машины.
— Знаешь, сколько сережек я растеряла на задних сиденьях машин? — спросила Эйлин.
Клинг промолчал.
— Много лет назад, конечно, — сказала она.
Клинг опять промолчал.
— Когда была подростком, — сказала она.
Тишина затягивалась.
— Ну, — сказала она, — я рада, что ты нашел ее.
— Что мне с ней делать? — спросил Клинг.
— По-моему, ты не собираешься в мою сторону?
— Ну…
— В суд? В лабораторию? К окружному прокурору?
— Нет, но…
Она ждала.
— Вообще я живу рядом с мостом.
— Рядом с мостом Калм-Пойнт-бридж?
— Да.
— Ах, очень хорошо! Ты знаешь «Вид с моста»? На самом деле это под мостом. Маленький винный бар.
— А-а…
— Просто я не хочу нарушать твоих планов.
— Ну…
— Пять часов тебе подойдет? — спросила Эйлин.
— Я как раз ухожу из конторы, не знаю, когда…
— Этот бар находится в конце Лэмб-стрит, под мостом, прямо над рекой, его с другим не спутаешь. Итак, в пять часов. Хорошо? Я угощаю в награду за находку, скажем так.
— Ну…
— Или у тебя другие планы? — спросила Эйлин.
— Нет, других планов нет.
— Итак, в пять часов?
— Хорошо, — сказал он.
У Клинга было смущенное лицо.
— Что это было? — спросил Браун.
— Серьга Эйлин, — сказал Клинг.
— Что? — спросил Браун.
— Не важно, — ответил Клинг.
К трем часам дня они уже трижды обыскали маленькую контору Эдельмана на втором этаже, а может быть, и четырежды, если учитывать дополнительные полчаса, в течение которых они снова рылись в письменном столе. Браун хотел заканчивать. Клинг напомнил, что они еще не заглядывали в сейф. Браун заметил, что сейф заперт. Клинг позвонил в отряд «Сейфы и замки». Детектив, который взял трубку, сказал, что пришлют кого-нибудь в течение получаса. Браун закурил, и они снова принялись осматривать контору.
Контора была первой по коридору от лестницы. Возможно, это объясняло, почему Эндрю Флит выбрал ее для ограбления в июле. Грабитель-наркоман беспокоился только о быстроте операции и о конкретной цели. На матовом стекле входной двери было выведено золотом «Братья Эдельманы» и ниже — «Драгоценные камни». Миссис Эдельман сказала им, что муж работал один. Браун с Клингом заключили, что фирма получила название, когда еще был брат-партнер. Может быть, брат умер, а может быть, больше не участвовал в деле. Каждый сделал себе пометку, каждый — в своем блокноте: позвонить миссис Эдельман и уточнить этот факт.
Сразу за входной дверью была как бы прихожая шириной четыре фута, упиравшаяся в прилавок высотой до уровня груди. За прилавком была решетка — такая же стальная сетка, как и в клетке для содержания преступников в комнате детективов. Слева от прилавка находилась стеклянная дверь, укрепленная такой же защитной сеткой. Кнопка с обратной стороны прилавка при нажатии отпирала замок двери во внутреннее помещение. Но сетка не могла помешать грабителю просунуть дуло пистолета через любое отверстие, имевшее форму граненого алмаза, и потребовать, чтобы нажали кнопку, освобождающую дверной запор. Вероятно, так все и происходило в тот июльский вечер. Эндрю Флит ворвался в контору, наставил пистолет на Эдельмана и приказал ему отпереть дверь. Стальная сетка была столь же бесполезна, как и купальный костюм в метель.