Она моргнула обоими глазами.
— Жесткий разговор для женщины, а? — улыбнулась она. — А как насчет тебя? — спросила она. — Как ты в это влез?
— В свое время казалось, что это самое правильное решение, — сказал он и пожал плечами.
— А сейчас как? Это по-прежнему кажется самым правильным решением?
— Пожалуй, да. — Он снова пожал плечами. — Просто это несколько… изматывает.
— Угу, — сказала она.
— Ну, все вокруг, — сказал он и умолк.
Они еще глотнули вина.
— Над чем ты работаешь? — спросил он.
— В четверг, — сказала она. — Буду работать только вечером в четверг.
— И что это такое?
— Какой-то тип насилует медсестер у памятника Уорту. По дороге к метро, когда они пересекают парк у больницы. Знаешь этот парк? В китайском квартале?
— Да, — сказал Клинг и кивнул.
— Весьма большой парк для этой части города. Он нападает на тех, кто выходит от четырех до полуночи. Всего за последние три месяца напал на трех девушек. Он всегда насилует в безлунные вечера.
— Значит, как я понял, в этот четверг луны не будет.
— Совсем, — сказала она. — А тебе нравится эта песня?
— Какая песня?
— «В ночь безлунную».
— Я не знаю этой песни, — сказал Клинг. — Извини.
— Да, мы с тобой, конечно, не разыгрываем сцену «нам обоим нравятся одни и те же вещи», а?
— Я не знаю, что это за сцена, — насупился Клинг.
— Ну, как в кино. Какой твой любимый цвет? Желтый. У меня тоже! Какой твой любимый цветок? Герань. У меня тоже! Ура, нам нравятся одни и те же вещи! — Она снова рассмеялась.
— Ну, по крайней мере нам обоим нравится вино, — сказал Клинг, улыбнулся и снова доверху наполнил ее бокал. — Ты оденешься медсестрой? — спросил он.
— Да, конечно. По-твоему, это сексуально?
— Что?
— Медсестры. Я говорю про их форму.
— Никогда не думал об этом.
— У многих мужчин слабость к медсестрам. Возможно, они думают, что медсестры все это видели. Голых мужчин на операционных столах и так далее. Им кажется, что медсестры — опытные.
— Угу, — сказал Клинг.
— Однажды мне сказал один человек, с которым я встречалась, — он издавал книжки в мягких обложках, — он сказал мне, что если в названии книги будет слово медсестра, то книга разойдется миллионным тиражом.
— Это правда?
— Он мне так сказал.
— Наверное, он знает.
— Но медсестры тебя не заводят, а?
— Я этого не говорил.
— Я покажу тебе, как я выгляжу в форме медсестры, — сказала Эйлин и встретилась с ним глазами.
Клинг промолчал.
— И надо что-то делать с белым также, — сказала Эйлин. — С тем фактом, что форма медсестры белая. Как платье невесты, не так ли?
— Возможно, — сказал Клинг.
— Спорный образ, понимаешь? Опытная девственница. Очень немного сегодня невест-девственниц, — сказала она и пожала плечами. — Сегодня этого даже никто не требует, верно? Я говорю о мужчинах. Им не надо, чтобы невеста была девственницей, ведь так?
— Так, на мой взгляд, — сказал Клинг.
— Ты не был женат? — спросила она.
— Я был женат, — сказал он.
— Я не знала.
— Да, — сказал он.
— И?..
Клинг поколебался.
— Я недавно развелся, — сказал он.
— Извини, — сказала она.
— Хорошо. — Он поднял бокал, избегая ее настойчивого взгляда. — А как насчет тебя? — спросил он. Он глядел на реку.
— Все еще надеюсь, что явится мистер Правильный, — улыбнулась она. — Во мне все еще живет такая фантазия… Нет, я не должна была рассказывать об этом.
— Почему же? Рассказывай, — сказал он, не поворачивая головы.
— Ну, на самом деле… Это очень глупо, — сказала она. Он был уверен, что она покраснела. Хотя это могли быть просто красные блики от свечи и от подсвечника. — Я все фантазирую про себя, что рано или поздно одному из насильников повезет, понимаешь? Я не смогу вовремя вытащить пистолет, он сделает со мной то, что хочет, и вдруг окажется моим принцем!
Я влюблюсь, мы будем счастливы и заживем вместе. Пожалуйста, не рассказывай о моих фантазиях ни Бетти Фридан, ни Глории Стайнем. А то меня прогонят прочь из женского движения.