— Каналья.
Девушка пожала плечами.
Они открыли дверь в контору Картера. Он сидел за огромным столом, замусоренным тем, что — по мнению Кареллы — было сценариями. Три стены конторы были заклеены плакатами, которые рекламировали представления, предшествовавшие «Жирной заднице», — Карелла не узнал ни одного. Четвертая стена представляла из себя широкое окно, сквозь которое струился утренний солнечный свет. Когда они вошли, Картер встал, указал им на диван перед письменным столом и сказал:
— Садитесь, пожалуйста!
Детективы сели. Карелла тотчас перешел к главному.
— Мистер Картер, — спросил он, — что такое «лед»?
— Лед?
— Да, сэр.
Картер улыбнулся.
— Когда вода замерзает, она превращается в лед, — сказал он. — Это ребус?
— Нет, это не ребус, — сказал Карелла. — Итак, вы не знаете, что такое «лед»?
— Ах, вы говорите про «лед»? — сказал Картер.
— Да.
— Театральный «лед», вы это имеете в виду?
— Театральный «лед», — кивнул Карелла.
— Ну конечно, я знаю, что такое «лед».
— И мы тоже знаем, — сказал Карелла. — Давайте убедимся, что мы правильно поняли другу друга.
— Мне очень жаль, но…
— Доверьтесь нам, мистер Картер, — сказал Карелла.
— Но у меня назначена встреча на десять.
— Осталось еще десять минут. — Мейер взглянул на стенные часы.
— Мы постараемся побыстрее, — сказал Карелла. — Вначале будем говорить мы, а потом — вы, хорошо?
— Ну, я не знаю на самом деле, о чем…
— О том, как мы понимаем этот вопрос, — сказал Карелла. — Мы знаем, что «лед», или навар на билетах, — обычная практика в театре…
— Только не в моем театре, — сказал Картер.
— Как бы то ни было, — сказал Карелла и продолжал, словно бы его никто не прерывал: — Обыкновенная практика, дающая примерно двадцать миллионов долларов в год наличными, которые не облагаются налогами и не подотчетны инвесторам шоу.
— Ну, это завышенная цифра, — развел руками Картер.
— Я говорю в масштабах города, — сказал Карелла.
— Все равно это слишком высокая цифра. «Лед» не возникает, если только шоу не стало особенной удачей.
— Как «Жирная задница», — уточнил Карелла.
— Я полагаю, вы не хотите намекнуть, что кто-нибудь в «Жирной заднице»…
— Пожалуйста, выслушайте меня и скажите, правильно ли я понял, — сказал Карелла.
— Я уверен, что вы правильно поняли, — сказал Картер. — Вы не похожи на того, кто может явиться без подготовки.
— Я просто хочу убедиться, что я все правильно понял.
— Угу, — кивнул Картер со скептическим видом.
— Итак, мне удалось составить впечатление, — Карелла сложил ладони перед грудью, — что очень многим в шоу-бизнесе удалось разбогатеть на «льду».
— Конечно, говорят всякое на эту тему.
— А также и о том, как работает этот механизм. Пожалуйста, поправьте меня, если я ошибаюсь. Итак, кто-то в кассе откладывает билетик и потом продает его брокеру по значительно более высокой цене. Верно я говорю?
— Да, примерно так и получается навар. Или, как у нас говорят, «лед».
— Текущая цена билета на хорошее место в «Жирной заднице» — сорок долларов, — продолжил Карелла. — Это за место в середине шестого ряда. За каждое из тех самых двух мест, что вы так великодушно предложили мне.
— Да, — кивнул Картер с кислым видом.
— Сколько мест в партере бронируется на каждый спектакль? — спросил Карелла.
— Мы сейчас говорим про «Жирную задницу»?
— Или про любой другой мюзикл. Можно взять «Жирную задницу» в качестве примера, если угодно.
— У нас около ста мест в партере, которые мы бронируем на каждый спектакль, — сказал Картер.
— Кому достаются билеты на эти места?
— Некоторые получаю я как продюсер. Владелец театра получает некоторое количество. Получают билеты творческие работники, ведущие актеры, кое-кто из крупных инвесторов и так далее. Мне кажется, мы однажды обсуждали это, разве нет?
— Я просто хотел прояснить, — сказал Карелла. — Что происходит с теми билетами, если люди, для которых они забронированы, не являются за ними?
— Их отдают на распродажу в кассу.
— Когда?
— В нашем городе за сорок восемь часов до начала каждого спектакля.
— На распродажу кому?
— Кому угодно.
— Любому, кто придет с улицы?
— Ну, обыкновенно нет. Ведь это отборные места.
— Так кто их получает?
— Их обычно продают брокерам.
— По цене, напечатанной на билетике?
— Разумеется.
— Не разумеется, — сказал Карелла. — Вот тут-то и возникает навар под названием «лед», верно?