— У нас имеются доказательства, — сказал Карелла.
Он солгал: никаких доказательств у них не было. Лонни Купер намекнула, что Салли где-то имеет приработок. Тимоти Мур сказал им, что она собирала «ледяной» навар для Картера. Ни то, ни другое не являлось доказательством. Но от слов Кареллы Картер замер на месте. Он положил трубку обратно на аппарат. Он вытряс сигарету из пачки на столе и закурил, затянулся и выдохнул целое облако дыма.
— Какие доказательства?
— Давайте сделаем пару шагов назад, — снова сказал Карелла.
— Почему вы сказали нам, что были едва знакомы с Салли? — спросил Карелла.
— Ну, вот мы опять к этому вернулись. — Картер начал раздражаться.
— Заблудились в лесу и вернулись на то же место, — улыбнулся Мейер.
— Мы полагаем, потому что она участвовала в «ледяной» операции вместе с вами, — сказал Карелла.
— Ничего не знаю ни про какую «ледяную» операцию.
— И, может быть, она захотела получать более крупный кусок пирога…
— Смехотворно!
— Или, может быть, грозилась дунуть в свисток…
— Не знаю, о чем вы говорите, — сказал Картер.
— Мы говорим об убийстве.
— Об убийстве? Ради чего? Из-за того, что Салли имела какое-то отношение ко «льду»?
— Мы знаем, что она имела отношение ко «льду», — сказал Мейер. — И не какое-то. Она имела отношение также к вам, мистер Картер. Она была вашим курьером. Она относила билеты и забирала…
— Только раз! — крикнул Картер.
Наступила пауза. Детективы смотрели на него.
— Я не имею никакого отношения к ее убийству, — сказал Картер.
— Мы слушаем, — сказал Мейер.
— Это было только раз.
— Когда?
— В ноябре.
— Почему только раз?
— Потому что Тина была больна.
— Тина Вонг?
— Да.
— И что произошло?
— Ну, она не могла сделать обход в тот день. И она попросила Салли сделать это за нее.
— Без вашего ведома?
— Она вначале позвонила мне. У нее был грипп, высокая температура, она лежала в постели. Я сказала ей, что все будет в порядке. Салли была ее лучшей подругой. И я решил, что мы можем довериться ей.
— И поэтому вы отрицали, что знаете ее?
— Да. Я представил себе… если что-то из этого выплывет наружу, то вы могли бы подумать…
— Мы подумали бы как раз о том, о чем мы думаем сейчас, мистер Картер.
— Нет. Вы ошибаетесь. Это было только один раз тогда. Салли никогда не хотела ничего сверх. Салли никогда не угрожала мне…
— Сколько она получила за свои услуги? — спросил Мейер.
— Двести долларов. Но это был один-единственный раз.
— Сколько вы даете Тине? Она является вашей постоянной сборщицей навара?
— Да. Она получает ту же самую сумму.
— Двести долларов за каждый сбор и доставку?
— Да.
— Двести долларов в неделю?
— Да.
— А вы сколько получаете?
— Мы делим «лед» на четыре части.
— Кто?
— Я, генеральный менеджер, менеджер труппы и главный кассир.
— Делите тридцать две тысячи в неделю?
— Примерно.
— Значит, ваша доля — это примерно четыреста тысяч в год, — сказал Мейер.
— Не облагаемых налогами, — подтвердил Картер.
— А доходов от шоу вам не хватало? — спросил Мейер.
— Ну, никто от этого еще не пострадал, — сказал Картер.
— Кроме вас и ваших друзей, — сказал Карелла. — Ладно, мы уходим.
— Почему? — спросил Картер. — Вы очень спешите?
Детективы переглянулись.
— Ну, рассказывайте, какие у вас доказательства, — сказал Картер.
— Некто по имени Тимоти Мур знает все об этом, — сказал Карелла. — Точно так же, как и Лонни Купер, одна из ваших танцовщиц. Может быть, и не так уж стоило доверять Салли, как вам хотелось. Одевайся, Мейер.
Картер затушил сигарету и слабо улыбнулся.
— Скажем так, — произнес он. — Был ли у меня навар и «лед», я такого разговора с вами не помню. Что касается Салли Андерсон, то, если она когда-то очень давно отнесла куда-то несколько билетов и собрала немного денег, в этом случае вам придется приготовить чуть побольше доказательств, чем… просто ветер в поле. Ну, скажем, пойдете вы сейчас прямиком в театральную кассу. И что же вы там найдете?
Вы там найдете, что с этой минуты все наши брокеры получают только законную долю билетов, а все, что мы продаем им свыше из обычных квот, будет идти по стандартной цене в кассе. Наш самый дорогой билет продается за сорок долларов. Если мы пошлем забронированный билет брокеру, то он заплатит нам именно эту цену. Сорок долларов. Все честно и открыто. А теперь скажите мне, господа, будете ли вы пытаться выяснить, как и куда шли деньги с тех пор, как открылось шоу? Пустое занятие.