— Его клиентов.
— Как она раздобыла его?
— Она ведь с ним жила, верно?
— Вы говорите про настоящий список? С именами и адресами? На листке бумаги?
— Нет. При чем тут лист бумаги? Но она жила с ним — она знала, кто его клиенты. Она мне говорила, что собирается заняться этим делом. Доставлять кокаин туда же, куда доставлял он. Хотела иметь небольшой приработок.
— Когда она вам говорила об этом? — спросил Мейер.
— Сразу после того, как его убили, — сказал Квадрадо и надел рубашку.
— Почему вы не сказали нам об этом в прошлый раз?
— Вы меня не спрашивали.
— Это было ново для нее? — спросил Карелла.
— Что вы имеете в виду?
— Куплю-продажу.
— Да.
— Она не работала с ним до того, как его убили? Они не были партнерами или кем-то в этом роде?
— Нет. Вы думаете, что он стал бы делить хорошее дело с девицей? Да никогда.
— Но он говорил ей; кто были его клиенты?
— Ну, он не говорил так: «Этот парень берет четыре грамма, а тот — шесть граммов». Ничего подобного. То есть он не вручал ей список на блюдечке. Но когда какой-то парень живет с кем-то, он начинает болтать. Знаете, что я имею в виду? Ну, например, он говорит: «Я должен отнести сегодня Луису две порции по три грамма». Что-нибудь такое. В общем, болтает, понимаете?
— В «беседе под одеялом».
— Да, в «беседе под одеялом», — сказал Квадрадо. — Именно так. Джудит была умненькая. Когда Лопес болтал, она слушала. Скажу вам по правде, Джудит не думала, что это продлится очень долго. Понимаете, о чем я? После того, как он поранил ее… Ну, сколько может девушка мириться с этим? Он был псих и подонок, к тому же у него были еще другие бабы, не одна Джудит. В общем, она старалась слушать. Она не могла знать заранее, что его убьют… Но она рассчитала, что никому не повредит, если…
— Откуда вы знаете?
— Знаю что?
— Что она не знала, что его убьют?
— Я просто предполагаю. Вы не возражаете, если я закурю?
— Курите, — решил Мейер.
— Я обычно люблю покурить после игры, — сказал Квадрадо, потянулся к сумке на полу шкафа и вытащил из нее жестяную коробочку из-под заменителя сахара. Они сразу догадались, что было в коробочке. Это удивило их, но не слишком. В теперешнее время люди покуривают травку даже на скамейке на другой стороне улицы от метро. Они наблюдали, как Квадрадо запаливал свою закрутку. Он пососал ее и выпустил облако дыма.
— Не желаете угоститься? — спросил он, любезно протягивая закрутку Мейеру.
— Спасибо, — сухо сказал Мейер, — я на службе.
Карелла улыбнулся.
— Кто были эти другие женщины?
— Но кто же их сосчитает? — сказал Квадрадо. — Ну, была эта одноногая: знаете Аниту Диас? Она очень красивая, но у нее только одна нога. Ее здесь называют Хромоножкой. В постели лучше ее не бывает. На всякий случай имейте в виду. Ну, Лопес с ней встречался. И еще была… Вы знаете этого человечка, владельца кондитерской на углу Масонов и Десятой? Так вот, с его женой. Лопес встречался с ней тоже. Все это время он продолжал жить с Джудит. Кто знает, почему она так долго терпела? — Он снова пососал закрутку. — Думаю, что она боялась его, понимаете? Ну, он все время угрожал ей и в конце концов стал прижигать сигаретами. И тогда она по-настоящему испугалась. Видимо, она решила, что лучше помалкивать и пускай он шляется, к кому хочет.
— Как она предполагала обеспечивать этих людей?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, клиентов Лопеса. Где она предполагала брать порошок?
— Там же, где брал Лопес.
— И где это?
— У одной англичанки, дилера унций.
— У кого именно?
— Лопес жил с ней когда-то. Джудит рассудила так: что было, то прошло, а бизнес есть бизнес. Если девушка снабжала Лопеса, то почему бы ей также не снабжать Джудит?
— Значит, это была женщина?
— Да, блондинка, с которой он жил.
Карелла посмотрел на Мейера.
— Какая блондинка? — спросил он.
— Я сказал вам. Англичанка, с которой он жил когда-то.
— Блондинка? — изумился Мейер.
— Да, блондинка, — сказал Квадрадо. — Что с вами, ребята? Вы плохо слышите?
— Когда это было? — спросил Мейер.
— Год назад, может быть… Трудно вспомнить. У Лопеса девушки приходили и уходили, как поезда в метро.
— А как ее звали, не знаете?
— Нет, — сказал Квадрадо и в последний раз затянулся закруткой, прежде чем бросить ее на пол. Он чуть было не потушил ее ногой в носке, но вовремя сообразил, что обувь еще не надел. Мейер любезно наступил на окурок. Квадрадо сел, натянул пару черных высоких башмаков на резиновой подошве и стал зашнуровывать их.