— Какой еще кобель? — недоумевала Хозяйка. — Вы говорите о Лэде? Если вы…
— Я говорю о вашем громадном коричневом колли! — выпалил Титус. — Он взял и загрыз четыре лучших моих овцы. Сделал это ночью и нынче рано утром. Мой работник застал его, когда он разделывался с последней из них, и прогнал его прочь, но мерзкая тварь уже прикончила овечку! А остальных он втихаря убил.
— Чушь! — отозвался Хозяин. — Вы говорите чушь. Лэд никогда бы не тронул овцу. И…
— Да вы всегда так говорите, когда в чем-то обвиняют ваших собак или ваших детей! — грубо оборвал его Ромейн. — Но на этот раз вам не поможет…
— Вы говорите, это случилось минувшей ночью? — перебила его Хозяйка.
— Да, ночью и на рассвете. Шварц, вот этот…
— Но каждую ночь Лэд спит в доме, — возразила Хозяйка. — Он спит под пианино, в нашей музыкальной комнате. Там он проводит все ночи — еще с тех пор, как был щенком. Горничная, которая подметает комнаты на первом этаже перед завтраком, выпускает его на улицу, когда приступает к работе. Поэтому он…
— Можете выгораживать его как угодно! — перебил ее Ромейн. — Этой ночью он дома не ночевал, что бы вы ни говорили. И утром тоже его тут не могло быть.
— Утром — это во сколько? — спросил Хозяин.
— В пять часов, — подал голос Шварц из-за спины работодателя. — Я это знаю, потому что обычно в это время просыпаюсь. Первым делом я вышел, чтобы открыть ворота скотного двора и выгнать овец на пастбище. И сразу увидел, что тот большой пес рычит над овцой, которую только что прикончил. Он увидел меня и вылез между жердями в изгороди — тем же путем, каким проник внутрь. Потом я пересчитал овец. Одна была мертва — та, которую пес только что убил, — а еще трех недоставало. Мы долго искали их тела, но так и не смогли найти.
— Ага, наверняка Лэд проглотил их, — вставил с иронией старший работник Усадьбы. — И это так же правдиво, как и остальные ваши россказни. Да Старый Пес скорее…
— Ты хочешь сказать, что видел Лэда — видел и узнал его — на скотном дворе мистера Ромейна? Видел, как он рычит над только что убитой им овцой? — спросила Хозяйка у Шварца.
— Вот-вот, — подтвердил Шварц. — И я…
— И он готов принести присягу перед судом! — добавил Титус. — Если только вы не заплатите мне сполна, чтобы я не пошел в суд. Эти овцы стоили мне ровно двенадцать долларов и десять центов за голову, и купил я их неделю назад на рынке в Патерсоне. А с тех пор цена за овцу выросла на целых сорок центов. Вы должны возместить мне стоимость четырех овец, то есть ровно…
— Я вам ни одного цента не должен! — возмутился Хозяин. — Ненавижу суды сильнее, чем краснуху, но я буду бороться с этим идиотским обвинением и дойду до апелляционной коллегии, если потребуется…
Хозяйка взяла маленький серебряный свисток, который висел у нее на поясе, и дунула в него. Не прошло и минуты, как со стороны озера через газон принесся веселый Лэд, весь мокрый после утреннего купания. Он прибыл по призыву Хозяйки и встал перед ней, ожидая команды, не обращая внимания на других людей.
В солнечном свете коричневая с белым шуба большого пса влажно блестела. Каждая линия его тела была упруго напряжена, и он не сводил преданного взгляда с лица обожаемой Хозяйки. Обычно свистком призывали по более важным вопросам, чем просто словом.
— Фот эта самая собака! — вскричал Шварц. От наплыва чувств немецкий акцент в его низком голосе зазвучал сильнее. — Она самая. Кровь смыло водой во время купания. Но собака именно та. Я бы завсегда ее узнал. И я уже наслышан был о ней, федь мистер Ромейн говорил мне, чтобы я поглядывал, не бродит ли она вокруг овец, да. Поэтому я…
Хозяин склонился над Лэдом и осмотрел его пасть.
— Ни крови, ни шерсти! — объявил он. — И посмотрите, как он ведет себя! Если бы ему было чего стыдиться…
— У меня есть свидетель, который подтверждает, что именно ваш пес убил моих овец, — заорал Ромейн. — И раз вам не хватает честности уладить дело без помощи суда, тогда пусть закон заставит вас раскошелиться. Уж не беспокойтесь, закон приглядит за интересами бедного человека. И я не удивляюсь, что так много людей хотят избавиться от всех собак. Подлые твари! Вот газеты твердят как одна, что в стране не хватает овец, и умоляют нас заводить их как можно больше, потому что баранина на открытом рынке ценится в два раза дороже, чем раньше. И я прислушался, купил стадо, а ваша собака в первую же неделю загрызла четырех овечек. Подумайте сами, что значило бы…
— Я очень сожалею о том, что случилось, — перебил его Хозяин. — Очень сожалею. И самое печальное — это то, что где-то в нашей округе бродит убивающая овец собака. Но Лэд никогда…