Таким порядком они продвигались не менее двух миль, по большей части через лес. И вдруг, охнув от неожиданности, Хозяин очутился по колено в трясине. Маклэй, идущий на шаг позади, тоже плюхнулся в болотистую грязь.
— Да что это с твоим псом? — недовольно заворчал Судья. — Он завел нас в болото. Не потащил же Шварц овцу весом в девяносто фунтов через эту топь!
— Скорее всего, нет, — пыхтя, отвечал Хозяин. — Наверное, он пересек сырое место по одной из полудюжины тропинок, которые ведут через болото. Но Лэд слишком торопится, чтобы думать о тропинках. Он…
На бугорке посреди болота, примерно в пятидесяти футах впереди, засветился фонарь. Должно быть, его только что зажгли, потому что через секунду-другую он разгорелся ярче. Мужчины увидели это и быстро пошли на свет. Но, сделав всего три шага, Маклэй споткнулся о кочку и шумно приземлился на четвереньки в топкую жижу. Падая, он ругнулся, и в окружающей тишине его невольное восклицание прозвучало отчетливо, словно пистолетный выстрел.
В тот же миг фонарь погас, а в зарослях на бугре затрещали ветки.
— За ним! — заорал Маклэй, пытаясь подняться на ноги. — Он скроется! И у нас не будет никаких доказательств того, кто он такой и…
Хозяин, все еще по щиколотку в липкой грязи, осознал всю тщетность попытки догнать человека, который убегал от них по сухой тропе. Оставалось только одно-единственное средство. И Хозяин прибегнул к нему.
Отстегнув поводок от ошейника колли, он крикнул:
— Взять, Лэд! Взять его!
Поднялся такой плеск, как будто кавалерийский отряд скакал через мелководье. Плеск, а еще необычное, восторженное рычание. Колли умчался.
Со всей возможной поспешностью двое мужчин двинулись к бугорку. Они вытащили свои электрические фонарики, и это очень облегчило и ускорило их продвижение. Тем не менее, прежде чем Хозяин поставил ногу на первую пядь твердой земли, где-то впереди и выше, посреди темноты, началось нечто невообразимое.
Дикий крик, топот обезумевшего от страха человека, блеяние овец, треск кустов — все сливалось в оглушительную какофонию. И весь этот шум пронзал жуткий, леденящий кровь звук — как будто хищник рвал зубами свою добычу.
Когда Маклэй и Хозяин услышали его, словно крылья выросли на их усталых ногах, мужчины во весь дух бросились вверх на бугор и дальше — по тропе, ведущей оттуда на восток. Такой звук мог означать только что-то очень нехорошее, чтобы не сказать — страшное. Это подтверждали и вопли жертвы: злоба уступила в них место смертному ужасу.
— Ко мне, Лэд! — на бегу звал Хозяин, задыхаясь. — Ко мне! Не трогай его!
За последним поворотом тропы, на земле, извиваясь словно змея и отчаянно пытаясь закрыть горло окровавленным предплечьем, ничком растянулся Шварц. Над ним на согнутых лапах стоял Лэд. Приказ хозяина он явно исполнил с большой неохотой.
Вся шерсть собаки стояла дыбом. В свете электрических фонариков на оскаленных белых зубах сверкали красные капли. Обычно мягкий взгляд сейчас полыхал огнем.
— Ко мне! — повторил Хозяин. — Ко мне, Лэд.
Абсолютное послушание было первым и главным из правил небольшого свода Законов для собак Усадьбы. Лэд выучил его с раннего щенячества. Сотрясаясь от сдерживаемой ярости, колли медленно повернулся и подошел к Хозяину. Там он замер каменным изваянием в ожидании дальнейших команд.
Маклэй уже опустился на колени рядом с истерически всхлипывающим немцем. Он коротко бросил Шварцу, что собака больше ничего ему не сделает, и осмотрел раны на плече и руке, выставленной для защиты.
— Поднимайся! — велел он затем. — Ты не настолько пострадал, чтобы не стоять на ногах. Еще минута, и он добрался бы до твоего горла, а так благодаря одежде у тебя всего несколько порезов. Поднимайся же! Хватит выть и вставай!
Властная строгость Маклэя помогла, и жалобные стоны Шварца постепенно сошли на нет. Он сел, баюкая изорванную руку и ошалело оглядываясь. При виде Лэда он содрогнулся. А признав Маклэя, разразился бурной речью с сильным акцентом.
— Будьте сфидетелем, Судья! — воскликнул он. — Сегодня ночью я караулиль скотный двор и увидел, как этот швайн-пес стащиль еще одну овцу. Я пошель за ним, а он, как добрался сюда, бросиль овцу и накинулся на меня. Он…
— Очень плохо, Шварц! — с неприязнью процедил Маклэй. — Ну просто очень плохо. Надо было тебе собраться с мыслями и придумать что-нибудь получше. Но раз уж ты выдал нам именно эту небылицу, давай осмотримся и попробуем найти ей подтверждение. Возьмем, к примеру, овцу — ту, которую, если верить твоим словам, Лэд приволок сюда от самого хлева и потом бросил, чтобы напасть на тебя. Кажется, я слышал только что блеяние овцы. Вернее, сразу нескольких овец. Может, мы отыщем среди них ту, которую Лэд стащил у Ромейна.