Гарри растерянно, но с благодарностью улыбнулся, вздохнул и начал процедуру:
- Винки, клянешься ли ты мне в верности и обещаешь ли, что не будешь меня предавать и пить пиво?
- Я клянусь в верности Гарри Поттеру. Клянусь никогда не нарушить его приказа! Все его тайны умрут вместе с Винки! Я клясться, что больше не позволю себе напиться! - торжественно обещала Винки, по-прежнему обвивая его колени.
Гарри положил ей на голову руку, и она, к его ужасу, поцеловала ему ботинки. Он судорожно сглотнул и тихо, но твердо закончил:
- Отныне, Винки, ты - мой эльф.
* * *
В доме на Площади Гриммо был полный бедлам. Члены Ордена Феникса, видимо, в спешке покидали его. На кухне валялась грязная посуда. В комнатах, коридорах и на лестницах был мусор. В холле, как и раньше, стояла подставка для зонтиков в виде когтистой лапы тролля, а на стене висела дощечка с головами эльфов. Портрет мамаши Блэка был завешен черной занавесью, как и все зеркала в доме. Кто-то позаботился о них, когда Сириус умер.
Первым делом, пребыв в дом, Поттер сказал Добби и Винки, указывая на Люциуса и Драко:
- Запомните, это теперь моя семья. Вы должны хранить им такую же верность, как и мне. Вы будете слушать и исполнять все, что скажет вам Эрик. Я ему поручаю руководить уборкой. Скоро вам станет известно об этих людях многое. Но… это страшная тайна. Впрочем, как и сам факт нашего здесь проживания. Пока вы устраиваете уют в особняке, мы будем жить в другом месте. Ты, Добби, меня найдешь, не правда ли?
- Да, сэр! Добби все понял. Добби найдет, если будет нужно, - взволнованно пропищал эльф, косясь на Люциуса. Винки просто молча поклонилась.
- Добби, - нахмурился Гарри, - зови меня, пожалуйста, по имени, когда обращаешься ко мне. Мне это приятней, чем «сэр».
- Спасибо, сэр Гарри. Добби будет так называть хозяина в глаза. Но… за пределы этого дома ваше имя и имена вашей семьи никогда не выйдут, - обрадовался Добби.
- Превосходно, - улыбнулся Поттер, схватил Драко за запястье и, потянув его по лесенке вверх, добавил: - Если будут проблемы с портретом, я позову Кикимера. Но пока мы пойдем осматривать дом.
Люциус проводил их долгим и нежным взглядом. Затем стал давать распоряжения эльфам. Первое, что он сделал, это блокировал камины от посторонних. Когда-то в его замке была хорошо поставлена безопасность. Теперь все свои знания он перенес на особняк Блэков.
Его очень волновало родство Беллатрисы Лестрейндж с прежними хозяевами этого дома. Эта ведьма не должна была нагрянуть сюда внезапно. Волновала Малфоя и история с пропажей некоторых вещей. Он даже поклялся, что когда-нибудь отыщет украденные реликвии старинного рода. Просто пока до этого не доходили руки.
Покончив с защитой, Люциус, вслед за подростками, отправился осматривать новые владения. Особняк оказался удобным для жизни магов. В нем была обширная библиотека, лаборатория, гостиные, спальни. Все это требовало обновления, но нельзя было разрушить особую атмосферу, присущую дому. Наметив первостепенные задачи, Люциус остался доволен и вернулся в гостиную, где велел подать себе вина.
* * *
Через неделю после осмотра особняка Блэков на «семейном совете» решено было перебраться в него. За это время эльфы, руководимые опытной рукой Люциуса, хорошо потрудились. Дом было не узнать. Он сохранил свое убранство и почти все интерьеры, но стал новей, светлей и, безусловно, чище. Страшную подставку для зонтов из прихожей убрали. Дощечку с головами эльфов Поттер закопал в подвале.
С портретом возникли трудности только один раз. Разбуженная миссис Блэк орала на весь дом. Ее крики были о нечистокровных магах, о предателях рода и тому подобной чепухе. Эта «милая женщина» заткнулась мгновенно, как только перед ней встал Люциус Малфой во всей своей красе и надменно заявил:
- Заткнись, истеричка! Поттеры более древний род, чем Блэки. Дом признал Гарри. Еще раз откроешь свой поганый рот, я вспомню всю черную магию, какой прилежно обучался, и спалю тебя, будь уверена.
После этого портрет ушел за занавеску, нарисованную на картине, и больше не выходил оттуда.
Приятный момент ожидал Поттера и у гобелена с древом Блэков. Люциус что-то поколдовал над ним и, вместо прожженных пятен, появились Тонкс, Сириус и Уизли, да и многие другие. Зато с древа исчезло ненавистное имя Беллатрисы Лестрейндж. Гарри так растрогался, что долго обнимал сначала мужчину, а затем и Драко.
Комнаты были теперь прибраны. В шкафах лежали различные реликвии и стояли фото. По одной из фотографий Сириуса Люциус, в очередной раз, поражая Поттера и своего сына, заказал парадный портрет. К сожалению, написанный не с натуры, он не двигался и не разговаривал, зато занял почетное место в главной гостиной дома.