— Вот именно. Охрана там из резервистов, считай, что никакая. Другие части не смогли б помочь. Пока б доехали… Прекрасно знали, гады! — майор ударил по столу ладонью. — Сам ведь знаешь, что у пидарасов агентуры в городе, как блох у Шарика. Придумано блестяще. Нам сливают информацию, что на подступах к Царицыно заметили их ДРГ. Та движется к поселку, где расположен госпиталь для ополченцев. Мы снимаем взвод из укреплений, бросаем им навстречу. Дальше просто. Немцы с чернокнижником давят взвод, допрашивают пленных, узнают, где в обороне прореха — а таких хватает, людей-то мало — проходят там, как нож, сквозь масло, и ночью подрывают склад. В результате корпус остается без боеприпасов. Можно прорваться в город, завязать уличные бои… Мы бы их выбили, конечно, только представляешь, сколько положили бы людей? Про гражданских вспоминать не хочется. Умылись б кровью.
— Понял, — капитан сбледнул с лица.
— Знаешь, когда имперцы позвонили и сообщили о мужиках, меня как оглушило — по моей вине взвод погиб. Ведь я его туда отправил. Давно мы не несли таких потерь. Потом подумал: а если б не послал ребят? Немцы все равно б прошли, у них же чернокнижник. Он разведал б линию соприкосновения, и ее бы обязательно прорвали. Зря что ли они тащили минометы и бронемашину? Взвод сгинул не напрасно. А Гулый и Несвицкий нас спасли, хотя того не понимая. Буду ходатайствовать о награждении их орденами Георгия Победоносца. Остальных из взвода — медалями «За храбрость». Полагаю, главнокомандующий не откажет.
— Заслужили, — согласился капитан.
— А теперь слушай приказ. Выясни, откуда слили информацию о ДРГ. Пройдись по всей цепочке. И не церемонься. Выверни их наизнанку!
— Сделаю, — кивнул Коврига.
— К месту боя я послал машины. Заберут Несвицкого, Гулого и мужиков погибших. Похороним их на кладбище героев с воинскими почестями. Выжившим дам отпуск. Пусть ребята отдохнут и подлечатся. Вертолетчик говорил, что один из них, похоже, ранен. Ты тем временем узнай побольше о Несвицком. Кто он и откуда взялся, что умеет. Только не дави на парня: обидится — уйдет. Раз в списках его нет, контракт не заключал, следовательно — доброволец. Думаю, из империи приехал — фамилия не наша.
— Похоже, княжеская.
— Вот и выясни, откуда у него такая. Волхв нам пригодится.
— Что могу ему обещать?
— Офицерский чин. Ну, скажем, прапорщика.
— У имперцев волхвы ниже капитана чином не бывают.
— Так они и много могут. Если Несвицкий патроны только зачаровывает, то ему и прапорщика за глаза.
— Гранату он еще зачаровал, — напомнил капитан.
— Пускай, — кивнул майор. — Но машины с зачарованной броней на фронте редкость. Мало их у немцев, а у славов вовсе нет. До сих пор, по крайней мере не встречались. А обычную снаряд и так пробьет.
— Разрешите выполнять? — Коврига встал.
— Работай! — приказал майор. — Как будут результаты — сразу на доклад.
— Есть!
Капитан взял со стола фуражку, повернулся и покинул кабинет.
— Волхв… — вполголоса сказал майор и взял компьютер. — Если в самом деле, то парня нужно брать. Пригодится…
После обеда Николай сходил в посадку к уничтоженной немецкой батарее. Напарник отговаривал: вдруг кто из немцев уцелел и выстрелит в товарища? Но из прошлой жизни Несвицкий знал: после разрыва объемно-детонирующих боеприпасов живых не остается. Гулый тоже знал об этом, но все же сомневался. Короче, Николай отправился и оказался прав: живых не оказалось. Бросив взгляд на уничтоженную батарею и мертвые расчеты, он пересек дымящую посадку, и с ее обратной стороны обнаружил грузовик — целый, не сгоревший. Видимо, деревья не пропустили горючий аэрозоль к машине или же стояла далеко. Грузовик смотрелся мощно и брутально: высокая подвеска, грунтозацепы на толстых шинах, просторный кузов, накрытый тентом. Машину Николай и ожидал увидеть: сомнительно, чтобы немцы шли сюда пешком — маневренная группа.
Взяв автомат наизготовку, он заглянул в кабину. Та была пуста. Водитель или убежал, что вряд ли — проще было бы уехать, или присоединился к расчету батареи и сейчас лежал среди изломанных разрывом тел. Потом проверил кузов. Там нашлись боеприпасы в ящиках с немецкой маркировкой и форменные рюкзаки солдат. На крышках — прикрепленные на липучках фамилии владельцев — на немецком языке, естественно. Орднунг, понимаешь ли. Подумав, Николай забрался в кабину. Двигатель заводился кнопкой, Несвицкий нажал ее и с удовольствием послушал, как под капотом зарычал мотор, затем тронул с места грузовик.
Посадку он объехал и встал на поле перед сожженной батареей. Не глуша мотор, выбрался наружу и стал махать руками. У Владислава есть бинокль, пусть сначала разглядит, не то шмальнет из автомата. Из траншеи вылезла фигура и тоже помахала. Николай залез в кабину и покатил к товарищу.