Он гораздо страшнее меня и опаснее, в чём обыватели сразу же и получили возможность убедиться.
— Я новый управляющий поместьем, с этой минуты, все приказы, вы получаете только от меня, Офелия Андреевна теперь здесь живёт на общих основаниях, если, конечно, не пожелает уехать, скажем, в город.
И снова тишина, теперь уже зловещая. Женщины смотрят на меня. А я на самозванца. Вот только прийти бы в себя, чтобы хоть «А» связывать с «Б». Но тут и так понятно, что-то не то происходит. И очень напоминает рейдерский захват. Интересно, почему он один, такой смелый…
— А основания у вас какие-то имеются? Кроме громких слов, от которых голова трещит, но зато и мухи разлетаются, судебное постановление, к примеру, завещание, купчая, долговая расписка? — ворчу не то чтобы громко, но тоже не пищу. И впервые смотрю на самопровозглашённого управляющего, он уже спустился с коня, привязал его и с таким хозяйским-хозяйским видом осмотрелся.
Хороший такой, крепкий образчик мужской харизмы, не сказать чтобы холёный, но читается в нём военная выправка. И не мальчик, но муж, лет сорок, наверное, может, меньше, просто жизнью потрепало.
А он, в свою очередь, уставился на меня, уж и не знаю, что пытается рассмотреть, но лицо вообще не доброе. Словно я его уличила в каком-то прохиндействе.
— Бумаги привезут господа, новые владельцы, ваша двоюродная тётя, если не ошибаюсь.
— Вот когда привезут, тогда и поговорим! А сейчас сделайте лицо попроще, вас тут никто не боится! — ворчу, пытаясь спуститься, потому что сил терпеть свою вонь больше нет. Единственное, что я понимаю в сложившейся ситуации, что всё, по какому-то странному недоразумению, считают «главной» меня, а я люблю, быть главной и просто так должности не сдаю. — Федот, вот та бочка, это у НАС что?
Делаю ударение на слове «НАС», чтобы у чужака совсем пропали амбиции взять крепость с наскока.
— Так это дождевая вода, на поливку ваших роз.
— А-а-а! Ну, немного удобрения им не повредит.
Понукаю пятками лошадь, заставляя её пройти ближе к огромной бочке на углу огромного дома, перекидываю ногу, встаю как циркачка на бортик, а вода такая чистая, тёмная, и я её сейчас испорчу.
— Ух! — и ныряю с головой, я так у себя на усадьбе частенько моюсь летом, вода за день нагреется, хорошо…
Погружаюсь с головой и надолго, стараюсь хоть немного отмыть уже засохшие волосы. Жаль народу много, платье бы снять. Оно оказалось просторным, без всяких фендибоберов и утяжек, а почему бы и не стянуть, не тащить же в дом эту грязь.
Выныриваю, и через голову стаскиваю серо-зелёную тряпку, верхнего платья. Шлёп и оно падает на траву. На мне ещё и панталоны, и рубаха из плотной ткани, сплошное целомудрие.
— Принесите мне простыню, баню, всё же топить придётся, простой водой я не отмоюсь. Ну чего встали, я же не голая, и заберите уже несчастную лошадь, мне самой её отмывать? — спокойно отдаю приказ, и женщины, очнувшись, спохватились, побежали в дом исполнять. Мужчины так и стоят, глядя на меня, как на кикимору болотную, случайно привезённую вместо нежной Офелии.
— Сударыня, мне говорили, что вы натура утончённая, артистическая и ранимая. Предупреждали, что с вами надо поосторожнее, чтобы не взять новым хозяевам грех на душу. Но…
Я продолжаю полоскать грязные волосы в бочке, он меня, конечно, удивил.
— Лучший способ не брать грех на душу, не лезть в чужую жизнь и сейчас не пялиться на меня. Если так хочется быть управляющим, начните с простого, помогите мне вылезти, чтобы не поцарапаться о бочку, и позаботьтесь о лошади. А кстати, почему мы с Фрейей оказались в болоте?
— Так, нас подожгли, скотный двор сгорел, вон там за домом-то. Вы кинулись коней спасать, Фрейя и понесла вас не разбирая дороги. Всех почти собрали, но горюшко-то, поросят спасти не удалось. Цыплята пропали… И этот… Ну, это, ваш любимец Изумруд…
Простонал Федот таким голосом, словно мы все сейчас умрём.
Мои глаза округлились, сердце замерло, а ноги сделались ватными. Перед глазами жуткая ночь наводнения, и мои ужасные, глупые решения, не спасаться на крыше в последний момент, а рвануть к хлеву, вытаскивать поросят…
Забежала в стайки, двоих схватила, и ледяная волна накрыла меня под истошный визг испуганных животных. И понесло потоком, последняя мысль, какую я помню, хорошо, что младший сынок не приехал на выходные…
В глазах потемнело, и я ушла под воду…
— Да что же это, госпожа-а-а-а!
Два варианта Даниила Петровича, выбирайте, кому какой больше нравится.
