Мы потеряли дар речи…
Наследство оказалось с душком.
— А могу я отказаться от всего и забрать только лошадей? — мой стон прорезал тишину и заставил тётю наклониться, чтобы из-за своего секретаря рассмотреть, в себе ли я, задавая такие вопросы.
Звягин перевернул лист и процитировал наш приговор: «Первый год опеку над моим сыном Михаилом, поручаю княгине Пелагее Карповне Дюжиной, до того момента, пока она не убедится, в надёжности Наталии как опекуна».
Я могу оставить поместье, забрать коней, но при этом предать мальчика и бросить его на растерзание старой грымзе. А она уже потирает руки. Нашла способ пить из нас кровь целый год, шантажируя мальчиком, сварливым характером и дурью…
Кажется, от духоты я завалилась на плечо мужа и отключилась…
Глава 19
Отец
Решение отца оспорить можно, но никакой суд не позволит нам с Даниилом забрать Мишу. Пришлось подписывать документы и принять на себя ответственность за наследство. С одной стороны, поместье год стояло без крепкой руки, и ничего не случилось, ещё год простоит, за это время уломаем на сделку княгиню, заберём Мишу и уедем в столицу. Это коротенький план, какой у меня вспыхнул в сознании за секунду, пока ставила свою подпись в бумагах. Теперь уже новой фамилией, по мужу я теперь Наталия Андреевна Ланская, жена отставного подполковника, дворянина.
И вдруг мой муж задаёт вопрос, от которого моя кровь вспенилась, как газировка, забурлила и заставила покраснеть, но впервые от радости, что Даниил такой, какой есть, и ему пришла в голову потрясающая, взрослая, ответственная идея:
— Я могу усыновить Мишу?
Бум!
Теперь уже от неожиданности княгиня стукнула тростью об пол, и сама испугалась.
Звягин уронил перо, а я замерла и смотрю на старшего советника. А тот, видимо, ведёт активную умственную работу, пытаясь сопоставить факты, реальность, возможности и перспективы.
Подумал и выдал:
— Теоретически да! Но это займёт какое-то время. Вы можете написать заявление прямо сейчас, и я начну процесс. Наталия Андреевна, пригласите мальчика!
Я пулей вылетела, сердце бьётся от радости. Понимаю, что сейчас надо максимально сжато пересказать Мише ситуацию, а потом уже запускать в кабинет.
Он сидит на лавочке и что-то рассматривает в своей руке.
— Миша! Слушай внимательно! — выдала ему суть завещания и что он остаётся под опекой княгини. Понятное дело, мальчишка расстроился. Но я заверила, что мы теперь вместе, и Даниил Петрович сейчас хочет начать оформлять усыновление…
— Он будет моим отцом?
— Ну, да!
— Я согласен! Где расписаться?
— Милый, это не так быстро делается. Но мы сейчас пройдём в кабинет, тебе ещё раз пояснят суть ситуации, княгиня будет ворчать, а ты слушай и делай, что скажет господин Звягин. Через несколько месяцев мы скинем эту ненавистную опеку тётки.
— Я согласен на всё, только бы с вами! — резво поднялся, отряхнулся, позволил мне пригладить его вихрастые, густые волосы.
Взялись за руки и поспешили в кабинет. Только одно дело завершилось, как началось следующее, и кажется, более приятное, нежели предыдущее.
— Михаил, у вас личные документы с собой? Вы уже осведомлены о новом повороте в вашей судьбе? — спросил с особой учтивостью Звягин.
— Д-да! — Миша не ожидал такого тона от взрослого и важного советника, взглянул на меня, потом на Петровича, а тот, в свою очередь, опомнился и спросил:
— Прости, надо было поговорить на эту важную тему наедине, не успел спросить тебя, если ты хоть немного сомневаешься, то всегда есть время подумать…
— А вы мне свою фамилию дадите?
— Конечно! — Петрович даже не понял, к чему этот вопрос приведёт. А привёл он весьма к неожиданному вопросу мальчика.