Петрович так и сидит на коне, а Фома стоит рядом на дрожащих ногах и, кажется, обмочился.
Картина ужасная, моё тело окаменело от напряжения, ничего не понимаю и боюсь за Мишу и Даниила.
Стоит моему злющему мужу коня хотя бы рысцой пустить и насильнику конец, а это же статья?
Но оказалось, что в этом обществе вендетта вполне реальный способ сатисфакции.
— По закону, за такое преступление против моей жены, я имею право убить тебя прямо сейчас! Выводи коня, подлец!
— Остановитесь! — услышав издалека этот вопль, я выдохнула, и чуть не грохнулась с Фрейи. От напряжения и страха вспотела, и еле дышу…
Господин дознаватель догнал нас.
Вся удаль и прыть слетела со старосты, как шелуха с лука.
Он упал на колени и опустил голову. Фому забрали у Петровича и связали преступникам руки, под вой и причитания старостихи.
— Миша, пока здесь дознание проводим, проводи кучера из полиции, разгрузите в усадьбе поклажу и возвращайтесь сюда за преступниками, — первым спохватился Даниил, отряхнул руки, Сомов такое решение полностью поддержал.
— Хорошо! Скоро вернёмся, ответил младший следователь.
Мишаня пересел на полицейский экипаж и повёз их в поместье, а мы остались. Дознание началось прямо во дворе старосты. Кто-то вывел Изумруда из хлева, и мы наконец, увидели этого потрясающего серого в яблоко коня с белыми гривой и хвостом…
У меня и Даниила на секунду пропал дар речи. Невероятное животное, просто невероятное.
Но пришлось немедля достать документы из сумки, доказывающие, что хозяйка — я. Описание и приметы коня совпали полностью.
Сначала дознаватель потребовал рассказать про покушение на жизнь Офелии, то есть мою. Оказалось, что когда она купала коней в реке, трое деревенских гопников поймали её, пытались завалить, но ей тогда Изумруд и помог, пошёл на таран и отпугнул насильников. Ничего ужасного не случилось, но платье разорвано, и девочка испугалась. А пожаловаться и некому.
В тот же вечер Фома поджёг конюшню, за отказ стать полюбовницей и принять «защиту». Заступник хренов нашёлся.
Офелия кинулась спасать своё последнее богатство, неразлучные Фрейя и Изумруд мчались вместе, но кобылка испугалась и понесла, не разбирая дороги, и остановило её только болото. А конь вернулся, пытался, наверное, позвать на помощь, но вместо помощи староста поймал его и спрятал у себя, не понимая, насколько ценный это конь и что сотворил его сынок накануне ночью.
Или, наоборот, всё прекрасно понимая.
Мне пришлось задрать рукава и теперь стало понятно, что огромные синяки — это следы борьбы с деревенскими дебилами.
Бум!
Удар в челюсть, но не кулаком, а лещом, но таким, что Фома отлетел под стол и завизжал, как недорезанный порась.
И пинок…
Не стерпел муж, хорошенько приложился.
Дознаватель решил не препятствовать. Даже слова не сказал.
Всё записано, мы подписали, преступников, как есть закинули в «обезьянник» и напутственными словами стало предположение господина Сомова, что за такое тяжкое преступление против своих господ, да ещё по отношению к беззащитной девице, плюс угрозы в таверне, кража коня, всё это тянет на большой штраф и каторгу.
— Неожиданно, не думал, что такое непростое дело быстро раскроется. Преступление спонтанное, следов почти нет. Но украсть такого жеребца — это надо совершенно тупыми быть. Право слово, поражаюсь я некоторым. Настолько им жадность и безнаказанность мозги пудрит, что, кажется, ощущают себя бессмертными.
— Так, староста ещё и подговаривал нас пакостить, налоги не платить, и посевы графские вытоптать, подлецы! — крикнул какой-то мужик из толпы. Похоже, что судебный процесс будет внушительным, как и срок, на какой себе эти придурки накрутили делов.
— Благодарю за помощь, не подоспей вы, поубивал бы их на месте! — мой муж крепко пожал руку дознавателя Сомова.
И мы разъехались, полиция в город, а безутешная старостиха долго бежала за экипажем, но ей уже сказано, чтобы собиралась и съезжала, этот дом продадут, сумму штрафа, вычтут, и остатки денег ей, возможно, отдадут. Как землевладельцы, мы имеем право выселять, особенно бунтарей и преступников.
Вот так в одночасье богатейшая семья лишилась всего.
Мы молча продолжили путь в усадьбу. Изумруд, довольный, что наконец-то вырвался на волю, носится кругами по полю, как радостный пёс вокруг хозяев. Будоража и радуя нас своей красотой.
— Даниил Петрович, а что он как-то странно у нас бегает, я про Изумруда, — залюбовалась на красавца-коня и окончательно себя выдала, уж Офелия о конях знала всё, а я с этими животными на вы.