Как у Миши загорелись глаза:
— Я очень хочу учиться. Очень, очень! И тёте Тамаре буду помогать. Вы правда меня отправите?
— Конечно, и это не потому, что я хочу тебя выслать, а потому, что я хочу для тебя, сынок, больших возможностей.
Если бы не сидели в сёдлах, то обнялись и я точно бы зарыдала…
«Господи, спасибо тебе за этого мужчину!» — невольно пронеслось у меня в голове, и всё равно зарыдала.
До перекрёстков мы доехали взволнованные, теперь обсуждая перспективу переезда, и о доме, и о Тамаре, и о её двух дочках пяти и восьми лет.
За разговорами не заметили, что нас кто-то догнал на дороге. Интуитивно посторонились, а когда увидели всадников, неприятно поморщились.
Даниил, потому что не доверяет, а я, потому что не придумала культурного способа отказать, и не нажить нам врага.
То, что Марк Тимофеевич умелый враг, даже сомневаться не приходится.
Притормаживаем.
Странно, что какое-то время молчим. Похоже, не знаем, как начать непростой разговор.
А знала бы я, насколько это непростой разговор.
Марк вдруг сказал неожиданное:
— Мальчик, будь любезен, проедь дальше, у меня разговор с госпожой.
Странно, что не поздоровался. Да и мы от неожиданности не поздоровались.
Руки горят, что-то градус волнения накаляется.
Миша проехал вперёд и остановился, люди Марка отстали. А мы, как противники ковбои на большой дороге встретились и сейчас начнём разборки.
Петрович уже положил руку на рукоять его верного кнута.
— Добрый день, господа.
— Здравия желаю, Марк Тимофеевич, что такое внезапное могло случиться, что вы вдруг так приватно с нами решили поговорить.
Марк замялся, посмотрел вдаль, явно слова подбирает. Привстал на стременах и снова сел, шило в попе не даёт сидеть спокойно?
Ждём, когда он созреет и решится сделать предложение. Но он начал издалека:
— Я слышал, что вы поженились и ваша тётя княгиня переехала к вам?
— Да, так и есть, мы особо не распространялись по этому поводу, рассылок не делали, — отвечаю, всё ещё не понимая, что ему надо, кроме коней.
— Поздравляю! Но у меня другое дело. Думал, вы уже в курсе. Ждал от вас атаки, но вы молчите, значит, не знаете, что произошло.
Боже, как я ненавижу такие дальние заходы перед плохими новостями…
Переглянулись с мужем и покачали головами, как болванчики, совершенно не понимая о чём речь.
— Сын старосты обвинил меня в заказе. Что, мол, я ему обещал большие деньги, если они украдут Изумруда. Я вчера был в городе на допросе и всё отрицал. Моё слово против слов посудного подонка явно весомее.
Петрович сжал кулаки и тоже поёрзал в седле. А у меня кровь от головы в ноги, перед глазами звёзды, сама не ожидала такой ужасной новости.
— И к чему этот разговор? Вы оправдаться хотите? — прорычал Даниил.
— Нет, я хочу сказать, что я всё отрицаю. И кроме того, конь у меня не был и дня. И я бы точно не посмел приказать припугнуть Наталию и тем более поджечь ваш ангар, чтобы без документов получить коня. Как оно было на самом деле, даже не собираюсь обсуждать. Приношу вам искренние соболезнования по поводу утраты ценного имущества, и страданий, какие вы перенесли из-за этих подонков. Надеюсь на понимание, но дел между нами более не будет. Всего хорошего, господа.
И пока мы не успели «переварить» эту новость, пришпорил коня и умчался к себе в поместье. А мы так и стоим, ждём, когда осядет пыль из-под копыт его идеального коня.
— Вот подлец! Поганец! Ещё раз увижу вблизи наших угодий, убью и в том болоте, где ты тонула — утоплю…
В этот момент я увидела вторую, тёмную сторону моего милого, заботливого, и такого законопослушного мужа. Петрович реально может исполнить эту угрозу, ведь он военный и убивал на войне…
Так, за несколько минут общения с этим мажором, настроение наше упало глубоко за плинтус.
Домой вернулись молчаливые и совершенно невесёлые.
Но завтра запланирована поездка в город, пора все вопросы решить окончательно, и со следователями…
— Постой, он же сам дознавателей вызвал, с чего бы ему против себя играть? — уже когда приехали в усадьбу, спустились с коней, и я увидела Изумруда в моём сознании внезапно появилась связка. А потом вспышка! — Я знаю, кто всё это устроил!
Так крикнула, что сама испугалась, и где-то недалеко ворона каркнула.
— И кто же? — Даниил не понял потока моих мыслей. А я пошла в дом, вызывать на ковёр Марусю и Федота.