Есть предположения, кто главарь банды и откуда ветер дует?
Глава 28
Допрос
— Федот, а подскажи мне, кто такая у нас Евдокия? С чего она себя возомнила пупом земли, и так грубо со мной обращалась, да и с Мишей? С какого перепуга у неё на голове корона образовалась?
Федот поморщился, припоминая события, связанные с Дуней, но, кажется, не такой уж он знаток светских тайн нашего поместья.
— Была экономкой последние годы, да, чувствовала себя хозяйкой, но особо не злобствовала…
— Я кое-что знаю, — опустив голову в пол, прошептала Маруся.
— Рассказывай, — теперь уже Петрович подключился к разговору.
— Жилось ей здесь вольготно, она вас ни во что не ставила, грубила, хамила. Может, и руки распускала, но тайком. Вы не помните, а мы не знаем. Но жизни не давала никому. Она близкая родственница старосты, после смерти нашего графа они хорошо прошлись по покоям и всё, что нашли — вынесли. Это в тот день, когда вы с Федотом в город уезжали, а нас она заперла в кладовой, чтобы мы ничего не видели. А потом пригрозила, что на нас всю вину свалит, а мы даже не поняли, какую такую вину, мы-то по кабинетам не шарили.
— Но отец умер давно, а что вдруг сейчас она с конями-то затеяла?
— Так, этот красавчик приезжал, и предложил вам за коней огромные деньги, это я теперь понимаю, что ему надо документы, а Евдокия поди, и не знала. Её сумма удивила, вот она и подговорила своего родственника запугать вас, потом поджечь, коней-то умыкнуть и концы в воду. Ах, вот ещё! Было какое-то письмо из города, что-то про завещание. Вот-вот должны были новые-то приехать князья, вот окаянные и спохватились. Простите меня, я не знала, что всё это связано.
Маруся шмыгнула носом и снова опустила голову. А у меня окончательно всё срослось.
После смерти отца Офелии Евдокия сначала ограбила дом со своим родственником. Потом не смогла остановиться и решила коней к рукам прибрать. Сговорились, запугали девочку, потом подожгли конюшню. А Офелию загнали в болото, не просто так она оказалась в трясине. А в доме осталась Дуня с тем прикидом, что, когда после завещания документы в дом привезут, выкрасть их и коня продать, пусть не Марку, а в столице. У него действительно цена, как у хорошего домика в городе.
Быстро пересказала мужу эту версию, да довольно громко, и Пелагея Карповна услышала.
— А где живёт эта мымра? — княгиня решила, что надо действовать.
— В деревне у неё дом есть, наверное, уже в город сбежала, — Маруся оживилась, но испугалась, не пришлось бы показывать, с деревенскими ссориться не хочется, много ещё прихвостней старого старосты осталось.
— Я княгиня, а этот чин второй после царских, и у меня есть полномочия проводить обыск. Собирайтесь всё, нам нужны понятые. Вытряхнем эту кошёлку драную. Вот ведь, какая.
Через несколько минут мы почти всем семейством и со всеми слугами, кроме Маруси и Миши, поехали в деревню, чинить самосуд.
Очень похоже на маленький отряд быстрого реагирования.
Федот показал приличную усадьбу на окраине, из трубы идёт дымок, значит, хозяйка дома, вот смелости у бабы, другая бы сбежала, а эта сидит и чего-то ждёт.
— В этом деле нужна внезапность. Дамы ждут, а мы втроём войдём, скрутим преступницу и как свистну, входите, — наш военачальник быстро раздал приказы, карету княгини оставили на углу, коней тоже привязали подальше. Сам Петрович, Федот и крепкий кучер княгини Василий, быстро прошли через огород, и из дама послышалась такая ругань Дуни, что у всех кур по округе случился катарсис.
— Пойдёмте, Пелагея Карповна, без вашего участия, это не задержание преступницы, а форменный грабёж. Надо прикрыть мужчин.
И мы поспешили.
В доме быстро нашёлся тайник, и драгоценности из нашей усадьбы, и портреты в позолоченных рамах, и серебро. И даже ковры. Много всего, уж поживилась, так поживилась. Странно, что не уехала.
Но, скорее всего, рассчитывала на то, что я потеряла память.
Ни слова не сказала, пока дом осматривали. Но когда кто-то из наших ей сказал, что она вконец подлая баба, ограбить сирот, да не простых, а графских детей, уж это какой дурой надо быть, не стерпела Евдокия, зыркнула на меня и процедила: «Не выдумывай, босячка, чем ты лучше меня? Такая же нищенка. Я несколько лет батрачила, это моё по праву!»
— Я такой падшей женщине не обязана ничего доказывать. Завтра тебя отвезём в город. И мы-то ладно, но тот факт, что вы оклеветали Марка Тимофеевича дорого вам встанет, он вам спуску не даст, приплатит кому следует, и жизнь на каторге вам покажется адом.