А теперь он был ей нужен. И его будто след простыл.
Раздражённо заламывая руки, Хелена спустилась по паре невысоких ступенек в маленькую гостиную. В ней было пусто, шторы раскрыты, всё освещало заглядывающее в окно яркое летнее солнце, а камин всё равно горел, и под потолком плавали зажжённые световые шары. Именно в этой гостиной Хелена в первый раз застала Одина, распивающего чай с её матерью. После она замечала его там ещё несколько раз — и в компании, и без, — и, казалось, что Один гостиную облюбовал, хотя ни в её убранстве, ни в расположении не было ничего особенного.
И вот лучше бы было! Может, тогда бы он снова сидел здесь и ей бы не пришлось его искать, спрашивать о нём, создавая то самое неверное впечатление, которое неизбежно должно было появиться. Ведь девушки не могут искать мужчин просто так. Не в понимании её матери.
— Да какого чёрта вы всё время рядом, когда я не прошу, а единственный раз, когда на самом деле нужны, как сквозь землю провалились?! — воскликнула Хелена в отчаянии, вскидывая руки.
Слова, казалось, улетели в пустоту, но вдруг воздух колыхнулся. Затрепетали языки пламени в камине. И раздался голос:
— И зачем же я тебе нужен?
Хелена обернулась. Один стоял в паре шагов, смотрел на неё сверху вниз. В руке сверкало копьё, и одет он был так, будто вернулся издалека: полы скрывшего всю одежду тёмно-синего плаща были испачканы землёй.
— Вы всё время слышали, что я вас ищу? Почему не явились раньше?
Хелена скрестила руки на груди и подняла подбородок.
— Это всё, что тебе хочется знать? — усмехнулся Один, и лицо его слегка потеплело. Он будто даже улыбнулся, но это могла быть игра света — потревоженные световые шары под сталкивались и разлетались, и беспорядочно разбегались тени от них.
— Разумеется, нет. Только… — Хелена огляделась. — Наверно, стоит закрыть дверь.
— Как вам угодно, леди Арт.
Глаз Одина вспыхнул. Магическая волна прошла по всей комнате, взметнув им обоим волосы, захлестав полами тяжёлого плаща. Двери захлопнулись. Зашторились окна. Потух камин, и лопнуло несколько шаров, разнося запах жжёной бумаги. А все стены засветились, покрытые тонкой переливающейся плёнкой, похожей на поверхность мыльных пузырей. Стало не по себе. Хелена с подозрением покосилась на Одина, а тот, избавившись от плаща, как ни в чём не бывало обошёл её, устроился на диване и произнёс:
— Всего лишь барьер против прослушки. Можешь попробовать выйти, если боишься. Двери открыты. Хотя в твоём возрасте — и в твоём статусе тем более — стоит уметь отличать запирающие заклятия от прочих коконов.
— Меня никто не запирал, Один! Мне не с чем сравнивать, — огрызнулась Хелена.
Один хмыкнул.
— Сладкое неведение, Хелена! Так и что же заставило тебя меня искать? — перевёл он тему. — Помнится, видеть ты меня не хотела.
Хелена втянула носом воздух. Она бы и дальше его с удовольствием не видела, но нужно было кое-что обсудить. Помешкав, она села в кресло напротив и сложила руки на коленях. Почти спокойно. Но прошла пара секунд — и она уже мяла юбку.
— Мне нужно поговорить про Ариеса Роуэла, — наконец сказала Хелена, глядя Одину в лицо. Он будто бы даже удивился. — Я много думала о том, что вы сказали, что он опасен, и…
— Ты долго думала.
— Я была обижена! — фыркнула Хелена. — Не перебивайте меня, Один. Две недели — это не так много. Я просто вспомнила… — Она подперла щёку тыльной стороной ладони, глядя на тлеющие угли в камине. — В один момент, когда мы разговаривали, свет так упал на его лицо, и я заметила что-то на щеках. Как символы. Я тогда решила, что показалось. Но сейчас вспомнила про эту, как её, Анну, жену Филиппа. Когда он её представлял, я тоже увидела что-то на лице. Как замаскированную татуировку. — Хелена провела пальцами по щеке, показывая, где та татуировка была. — И это ведь что-то значит, да?
Один кивнул.
— Значит.
— Что?
— Древние племена считали рунические рисунки символами силы. Не каждый мог их носить на лице, только особенные, сильные, те, кто может обращать свою магию во что-то большее.
— И он может?
— Вероятно, он сильнейший аурник из ныне живущих.
Один улыбнулся, представляя масштабы силы своего противника.
— Аурник, — произнесла Хелена и задумчиво кивнула. — Да, кажется, Филипп так её называл… А вы? — Она вдруг выпрямилась и с подозрением посмотрела на Одина. — Вы — аурник?
— Я говорил тебе. Я — бог. Я могу совершенно иные вещи, намного более серьёзные, чем могут аурники.
— Тогда почему вы сами не разберётесь с Ариесом, если он такая угроза? Вы ведь всё знаете: кто он, где он, на что он способен. Вы могли бы уничтожить одним ударом посоха. Что вас останавливает?