— А чем ты вообще занимался? — спросил Эдвард, отставляя чашку.
Джон упёрся локтями в колени, складывая ладони, и его большие пальцы стали бороться друг с другом.
— Я… Да разное… — просипел он, не глядя на друга. — Тебе не понравится.
Но Эдвард смотрел настойчиво, взгляд его пробирался под кожу и выпытывал информацию даже без слов. Джонатан обречённо вздохнул и, прежде чем ответить, призвал бутылку коньяка и две стопки. Пробка выскочила, и обе рюмки наполнились.
— Я не смог обратиться к тебе, — начал Джон очень глухо; взгляд его плавал в коньяке, палец проходил по гранёному ободку. — Ни к тебе, ни к Филиппу. Я спрашивал Мариуса, и тот сказал… — Джонатан проглотил воздух и тут же опрокинул в себя коньяк. Вздрогнув, он поднял глаза на Эдварда и выпалил: — Я обратился к Лифу. Он написал несколько рекомендаций, нашёл парней — Санаркс, Нур, Вейер, — тем нужны были документоведы, и ключники, и вообще разные специалисты. Я просто делал всё, что мог. Но ты понимаешь, что это… Не что-то вечное.
Смелость кончилась со словами. Джон осел в кресле, будто из него выпустили воздух, и уже не мог подняться, выпрямиться. На Эдварда он уже не смотрел — и так увидел достаточно: и тенью мелькнувшее осуждение, и будто бы даже разочарование, и то, как он сжал кулак, наверно, думая, что Джонатан не видит. Конечно, Эдвард злился. Сейчас он винил Лифа во всех смертных грехах, во всех проблемах. Наверняка и поступок Джона — лучшего друга! — расценивал как предательство. И тот ждал, когда Эдвард на манер своего старшего брата начнёт рассказывать о том, почему Лиф Стофер по умолчанию плохой вариант, но Эдвард лишь тихо сказал:
— Ладно, забудем.
— Действительно, — тут же кивнул Джонатан. — А как вы, ваше высочество? Ты в отпуске? Скоро возвращаешься на полигон?
Повисла короткая пауза.
— Я… — протянул Эдвард. — Я не возвращаюсь. — Джонатан тут же подпрыгнул и вытаращился на него. Эдвард пояснил: — Я ещё не говорил с отцом, но я не вернусь туда. Что угодно сделаю — но не вернусь. Ты был прав: мне там не место. Я чувствовал себя идиотом каждый день с самого прибытия. И больше я так не хочу. Мне кажется, что я теряю время.
— Ну-у, возможно. Что насчёт промывки мозгов? Сработал твой план побега?
Эдвард покачал головой. На самом деле стало даже хуже.
— Ясно, — цыкнул Джонатан. — Ну что ж, ты сделал всё, что мог… Я так и знал, что она того не стоит. Тебе просто нужно было найти кого-то, с кем переспать, а потом думать чуть более трезво.
Эдвард прыснул. Он на самом деле даже пару раз думал о том, чтобы выйти в отгул, приехать в любой — даже самый бедный и захудалый — салун и уединиться с первой попавшейся красавицей. И так ни разу он никуда не поехал. А теперь думал: вдруг бы сработало? Отпустило бы? Может, это не была такая уж плохая идея?
— О чём это вы? — голос Эмили, светлый и беззаботный, заставил Эдварда и Джонатана обернуться. Она смотрела на них с улыбкой, игриво опершись на косяк дверного проёма, и оба они понимали: не нужны ей были повторы, она и так всё слышала.
Но Эми переспросила:
— Ну так что?
Она стреляла глазами то на Джонатана, то на Эдварда, пока подходила к ним. Светлые волосы легкими волнами струились по плечам и падали на нежно-розовое свободное платье. Джон изменился в лице: он затаил дыхание, просветлел и не мог оторвать взгляд. Эмили села с ним рядом, расправив плечи и сложив руки на коленях. На его коленях.
— Ни о чём, — выдохнул Джон с улыбкой. — Просто кто-то безответно влюбился.
— Интересно! И кто же это?
Эмили рассмеялась, пуская озорной взгляд в сторону Эдварда. Тот покачал головой.
— Никто, абсолютно.
Он чувствовал себя до боли неловко, будто вторгался в чужое пространство, нарушал чужую идиллию, которая проходила не лучшие времена, но оставалась такой же, как и раньше: спокойной и счастливой. И крепкой, несмотря на все сложности и неурядицы. И так ли были нужны слуги, когда для счастья хватало одного человека рядом?
Эдвард, эгоистично, завистливо, хотел такого же: чтобы любимая девушка приходила к нему, садилась рядом, обнимала за шею, а он держал её руку и…
— Мне, наверно, пора, — сказал Эдвард, поднимаясь и надеясь, что не выглядит сильно потерянным или мечтательным.
— Почему? — Эмили взмахнула ресницами. — Ты не останешься до вечера, Эдвард?
— Нет, Эми, увы. Мне ещё нужно поговорить с отцом, пока есть время. Мой отгул не очень долгий.