— Я на самом деле хотел с тобой поговорить… — полушёпотом произнёс Эдвард.
— Все хотят! — рассмеялась Хелена и обвила рукой столбик беседки. — И все об одном и том же!
Сердце споткнулось, пропустило удар. Эдвард нервно фыркнул.
— Что ж… Я… Я не гнался за оригинальностью…
Хелена замерла, бросила на него быстрый взгляд. На лице у неё промелькнуло смятение, сменилось искрой осознания, а затем…
— Мне, наверно, нужно вернуться в зал, — протянула она, отступая.
— Нет! Подожди, — воскликнул Эдвард и, преодолевая внутренний страх, взял её за руку. — Пожалуйста.
Хелена дёрнулась, пальцы у неё задрожали, и она могла бы сделать как обычно: пустить холодный импульс, заставить себя отпустить, — но не делала. Тело онемело, и мысли спутались, а он смотрел на неё: глаза большие, зелёные, яркие даже в ночи, такие открытые и честные. И руки горячие, мягкие…
— Послушай меня, — попросил Эдвард почти безнадёжно. Большие пальцы осторожно поглаживали ей тыльную сторону ладони. — Хотя бы просто послушай. — Он беззвучно засмеялся. — Ну неужели я хуже остальных?
Хелена не ответила, но вздохнула примирительно.
— Я, конечно, очень самонадеян, — Эдвард пожал плечами, — но правда, я когда-нибудь предлагал что-то плохое? Помнишь, я позвал тебя посмотреть, как мы играем в карты? Это ведь было весело! Я помню, что тебе понравилось. Ты и сейчас смотришь. Наверно, это что-то значит.
— Ты тогда повёл себя там как сумасшедший!
— Да! Точно! Абсолютно! Как сумасшедший! И сейчас я делаю то же самое. — Он сглотнул, посмотрел ей в глаза. — Ставлю всё на то, что делаю сейчас. Я… прошу твоей руки. — Он опустился на одно колено, не отпуская её ладони, не разрывая связи взглядов. — Мне не нужно сердце, мне не нужно полцарства в придачу. Я бы весь мир отдал, чтобы ты стала моей женой. Хелена… Выходи за меня?
— Встань, — прошипела она, оглядываясь.
— Ответь мне!
— Если кто-то увидит…
— И что? Я крикнуть могу. В зале так встать могу. Ответь мне! Даже если это «нет». Скажи — и я уйду. Просто ответь мне.
Тишина оглушала, и медленно умирала надежда. Её ладонь выскользнула из его ослабших пальцев. Хелена прижала руку к губам, смотреть на Эдварда не хватало сил и смелости, а перед глазами… Перед глазами всё мелькало. Блики балов, вихри танцующих пар, и молния, бьющая из ниоткуда, и огненные всполохи в волосах, взгляд, тянущийся через весь зал, и синий туз…
…который решил всё.
— Да, — вырвалось сквозь пальцы, зазвенело в воздухе, в благоухающей ночной тиши. Полетело меж кустами, над мощёнными дорожками, взмыло к самым шпилям замка — и растворилось в небесах.
Эдвард глядел с непониманием, думал, что ослышался, разум сам подставил желаемое слово, произнёс её голосом. Но Хелена посмотрела на него так растерянно, с застывшим в глазах ужасом, с недоверием — и Эдвард понял.
Он подскочил и, задыхаясь от счастья, подхватил Хелену на руки. Она вскрикнула и вцепилась в его плечи, а он кружил её, кружил, прижимая к себе, обнимая, и сердце его билось так сильно, что чувствовалось через пиджак. Слова исчезли, весь мир больше не значил ничего — и при этом значил абсолютно всё. Сама промозглая северная ночь, что кусала холодом всё это время, стала светлее и теплее.
Эдвард опустил её, без слов заглянул в лицо и медленно наклонился, но… губы проскользили по щеке. Хелена отвернулась, уткнулась носом себе в ладонь, что всё ещё лежала у Эдварда на плече, и теперь сбившееся горячее дыхание обжигало шею и ухо. Он был растерян, его руки на её талии ослабли, и Хелена мысленно корила себя за это.
Она отстранилась и виновато покачала головой. Всё равно не смогла бы объяснить словами. Эдвард постарался сделать вид, что понимает, что это не ранит, но не получилось. И, отведя глаза, он прошептал:
— Я всё равно очень рад. — Короткий смешок вышел похожим на кашель. — Я боялся, ты не согласишься.
Хелена закатила глаза.
— Было заметно. Но… — Она посерьёзнела. — Ты не представляешь, как на самом деле это много значит.
Эдвард кивнул: он не понимал, мог только представлять — и чувствовать. Чувствовать, сколько силы могло стоять за обычными, но верными, произнесёнными вовремя словами; сколько смысла могло нести одно — короткое, но такое важное. Важное для них обоих.
И сколько ответственности оно приносило с собой.
— Что мы будем делать дальше? — спросил Эдвард. Ненадолго отступивший холод снова стал морозить пальцы, колоть лёгкие. — Мы можем вернуться в зал и…