Хелена вздохнула и покачала головой. Нет, конечно, нет. Она бы не отказалась от своего решения, даже если бы оставался месяц. Она хотела дальше чувствовать тепло, искренность и непосредственность; надувать губы на глупые шутки, отпускать колкие замечания и понимать, что Эдвард не покупается на то, как она выпускает шипы. Хотела поражаться тому, что и как он делает для неё, потому что никто из прежних кавалеров такого не делал. Роджер пытался ухаживать, но никогда не интересовался, что ей на самом деле нужно. Лифу и его пассивной агрессии нужно было только одно, а что хотел Один, она и понимала, и не понимала одновременно. А с Эдвардом оказалось так просто верить, что однажды померкнут все кошмары и видения — просто не выдержат его яркого света.
У неё будет много времени его полюбить, его есть за что любить, он больше неё заслуживает этой любви. Но сейчас нужно было думать о другом: о том, что время приближается к моменту, когда их желания наконец исполнятся в полной мере.
— Не хочу, — сказала Хелена, и голос её не дрогнул.
— Вот и отлично, — заключил сэр Рейверн. — Тем более что его величество сэр Керрелл с супругой приедут послезавтра. Они хотят посмотреть, как продвигается подготовка собора и бального зала.
— Прекрасно. Надеюсь, вы передали, что свадьба Филиппа была ужасна и детали лучше согласовывать с нашим придворным дизайнером?
— Разумеется, ваше высочество. Передал дословной цитатой.
Хелена растянула губы в кривой улыбке и закатила глаза. Теперь в её списке ненужных — и очень важных — встреч добавился ещё один пункт: Керреллы.
На обеде казалось, что Эдвард только проснулся и едва сумел запихнуть себя в костюм: рубашка была не застёгнута на верхние пуговицы, небрежно наброшен пиджак, и волосы в беспорядке.
— Сегодня был самый сложный подъём из всех! — заявил он. — Как ты? Мы так поздно вернулись! Или это стоит считать как рано? Но оно ведь того стоило?
— Точно стоило? — ехидно поинтересовалась Хелена.
— Да ладно, я видел, что тебе понравилось!
— Мо-ожет быть… — она кокетливо водила ложкой по тарелке и хлопала глазами.
— А! Я тебя раскусил, Хели. Ты просто хочешь ещё. Надо подумать, какие ещё места в Мидланде заслуживают внимание, а то…
— Эдвард. — Он прервался и посмотрел на неё озадаченно. — Потом. У нас полно дел на ближайшую неделю. Наши поездки не должны им мешать и выходить на первый план.
— И правда… — Эдвард задумчиво уставился в тарелку. Суп смотрел на него морковными глазами. — Это забавно, что у нас скоро свадьба, а мы о ней совсем не говорим.
— Зачем о ней говорить? Это неизбежно. Да и мы, к счастью, не вовлечены в подготовку.
— О да, это отлично! Те люди на нижних этажах…
— Не говори о них.
— Да ладно, они боятся тебя больше, чем ты их!
— Я их не боюсь. — Хелена надулась. — Мне просто не нравится, что в моём замке и в моём саду люди, которых я не звала.
Дизайнера и рабочих прислали с Пироса для подготовки к торжеству. Им выделили спальни на первом этаже в крыле для прислуги, недалеко от бального зала, где они в основном и обитали, не смея подниматься выше — работали. Хелену вопросами не донимали: всё решалось через сэра Рейверна и представителя Пироса, который постоянно связывался с Агнесс Керрелл. И всё равно Хелена чувствовала себя неуютно: чтобы прогуляться в парке, приходилось встречаться со стольким числом незнакомцев, что она устала принимать приветствия и улыбаться.
— Кстати, о подготовке, — вдруг сказала Хелена и посмотрела на Эдварда. — Ты знал, что твои родители собираются нанести нам визит?
Эдвард не донёс ложку до рта и задумчиво скривился.
— Не-ет. А что?
— Сэр Рейверн утром сказал, что её величество хочет посмотреть, как проходит подготовка бального зала и собора. Его величество приедет с ней.
— Утром? — переспросил Эдвард. — Мы же вернулись под утро!
Хелена пожала плечами. Про то, что не ложилась вовсе, она решила умолчать. Прошлой ночью ей было слишком хорошо, чтобы спать. Сначала они обнимались у залива, а потом, когда светлячки растаяли в небе, Эдвард перенёс их в коттедж, что привлёк внимание Хелены на подъезде. В нём играла музыка, люди перекрикивали её, обсуждая полуночное чудо, и весёлые разговоры отвлекали от раздражающих, режущих разум звонков, путали, очищали мысли, и те искрились золотом и тонули в вине.
Эта необычайная, яркая, сверкающая смесь из эмоций, запечатанная долгим поцелуем на прощание, не давала уснуть, как бы тело ни размякло от усталости. Они вернулись около семи утра, а на рассвете Хелена решила сделать то, чего не ожидала от себя, о чём даже не думала.