Вместе они выпили чай, обмениваясь ничего не значащими фразами и улыбками. Агнесс Керрелл уточнила, все ли внесены в списки гостей, и доверительно рассказала, как несколько лет назад Эдвард часто, якобы невзначай, упоминал разных людей, которых хотел видеть на приёмах, а она делала вид, что ничего не понимает.
Осмотрели сверкающий бальный зал, куда все гости должны были отправиться после официальной части в соборе на площади. Мадам Керрелл придирчиво осматривала результаты работы дизайнеров, сэр Рейверн мрачно косился на неё, стоя поодаль; Эдвард разговаривал с отцом, и оба они были в удивительно приподнятом настроении. А Хелена представляла, как огни погаснут и останется лишь торжественно сияющий силуэт мага Совета, держащего перед собой сияющий шар — окружённую ореолом корону.
Потом обсудили, как всем всё нравится, какое это важное событие и что наверно нужно добавить больше цветов и прочие мелочи. Сэр Рейверн пообещал со всем разобраться и остался в замке, а остальные поехали в город.
Собор у главной площади Ренджерелла вобрал в себя лучшее от современных строгих храмов, классической архитектуры и переплёл это с резной выдумкой старых мастеров, создавших храмы Исполладо. Высокие светлые стены, множество гладких вписанных в фасад колонн — и красочные витражные окна по боковым стенам от угла до угла. На фронтоне над главным входом — ажурный застеклённый цветок, через который лился тёплый свет, приглашая внутрь: сначала в скромный вестибюль за тяжёлыми дубовыми дверьми, а потом — сквозь тонкие и украшенные резьбой — в громадный просторный зал с длинными скамьями и высокими колоннами, которые теперь украшали зимние цветы, шелковые ленты и каскады крупных складок. На глазах прибывших поднимали под стеклянный потолок алмазные нити, и кристаллы, похожие на тонкие льдинки, собирали и отражали яркий свет; «зайчики» бегали по историческим фрескам, будто подёрнутым магической дымкой.
Эдвард и мадам Керрелл остановились у одной из картин, чтобы рассмотреть получше, и Хелена осталась с его величеством. И напряжение между ними, казалось, можно было пощупать; но они улыбались.
— Прекрасно, ваше высочество, не находите? — спросил Элиад, оглядывая длинный проход между скамьями.
Хелена смерила его подозрительным взглядом и коротко улыбнулась.
— Её величество наняла хороших дизайнеров.
— Определённо. Пирос рад, что может принять участие в организации нашего общего праздника.
— Я ценю ваше участие, сэр Керрелл. Но не стоило, правда. Пирос понёс большие потери во время войны.
— Война была давно, мисс Арт. А это — праздник моего сына. — Элиад мягко улыбнулся, но эта улыбка Хелене совсем не понравилась. — Вы ведь понимаете, что я не мог остаться в стороне.
— О, так вы тоже придумывали элементы декора, ваше величество? — оживилась Хелена, с восторгом хлопая глазами. — Покажете?
Она оскалилась. Элиад ухмыльнулся.
— Моя скромность не позволяет мне, ваше высочество, увы.
— Эх! До конца своих дней буду гадать! — А потом Хелена крутанулась, и Элиад столкнулся с колючими тёмно-голубыми глазами. Восемнадцатилетняя девчонка, а взгляд — как у отца. И язык тоже. — На самом деле я уже поняла, к какому элементу вы приложили руку, ваше величество. Что ни говори, а элемент этот хорош. Мне нравится. Только вам не кажется, что это наивно с вашей стороны?
— А тебе не кажется самонадеянным думать, что ты можешь играть на уровне тех, кто делает это больше, чем ты живёшь?
— Не льстите себе. Я знаю, когда вы взошли на престол. Мы с вашей короной ровесники.
— Прекрасно. Я горжусь вашим учителем новейшей истории. — Элиад оглянулся: мадам Керрелл и Эдвард медленно шли в их сторону, обсуждая то ли витражи с гербами провинций Санаркса, то ли убранство зала. Тогда он взял Хелену под руку и отвёл немного дальше, к постаменту в конце зала. — Я рад, что тебя всё веселит, — сказал приглушённо, — и, если хочешь, можешь скалить зубы и упражняться в остроумии: я пережил это и от твоего отца, и от Рейднара Роуэла, и ещё и множества людей. Маленькая девочка — ни разу не проблема, какой бы умной и острой на язык ты себя ни считала. Ты даже не самый трудный ребёнок, которого я знаю. Мы в любом случае теперь связаны, Хелена. Ты не можешь этого отрицать.