— Видимо, — предположила Анна, — раньше тебя сбивало то, что происходило в голове: война, проблемы с отцом. Сейчас всё не так плохо.
Филипп дёрнул носом.
— Возможно. Но кто знает, сколько продлится…
— Твоя сосредоточенность? — Анна забрала у него лук и, полюбовавшись упругим, вытесанным лучшими мастерами корпусом, повесила себе на плечо. Это был её личный трофей, единственное, что ей казалось важным в привилегиях высшего класса: качественное оружие. На луке даже вырезали её имя, а перья на стрелах сделали острыми и цветными: алыми и тёмно-розовыми.
— Наше перемирие. И с Райдосом, и, — Филипп хмыкнул, — с отцом.
— Не думай об этом, — махнула рукой Анна. — Думай о том, что у тебя всё наконец хорошо, твой отец далеко, а ты проводишь время со мной.
— Я надеюсь проводить время с тобой ещё достаточно долго, чтобы это не казалось чем-то особенным. — Анна закатила глаза, но промолчала, и Филипп предложил: — Я думаю, что мы можем вернуться в дом, а завтра или послезавтра отправиться куда-нибудь ещё. Мы достаточно исследовали Джеллиер, а на севере ещё Нефрит. Не хочешь?
Анна пожала плечами.
Нефрит она почти не помнила, была там совсем давно и недолго. Где-то на задворках сознания остались смутные приятные воспоминания, убеждение, что когда-то давно какой-то город Нефрита ей даже понравился, но что это был за город? Что в нём было хорошего? Никаких деталей.
Но Филипп убеждал: столица Нефрита заслуживала того, чтобы её увидеть. Особенно с высоты. И то, как загорался его взгляд, как восторженно он говорил, возбуждало в Анне любопытство: что же такого особенного могло быть в стране, полной драгоценных камней?
Тем более что Джеллиер, который Филипп тоже находил заслуживающим внимания, ей даже приглянулся. В нём переплетались величественная строгость и резной, как края снежинок, пафос столицы, свободолюбивый холод и дикость природы вдали от больших городов. Старинные шпили, напоминающие о мёртвой религии, мрачные улицы — огромный контраст с южным Пиросом. Столицу Джеллиера они с компанией всегда обходили стороной, да и вообще не были частыми гостями в этой стране. Джеллиер не любил мародёров, контрабандистов и прочий околопреступный сброд, так что Хог выбирал места более тихие, даже глухие, далёкие от столицы: горные или лесные поселения. Таких на Джеллиере было больше, чем где-либо. Но всё равно работы там было немного. Недостаточно, чтобы оценить страну по достоинству.
Сейчас же шанс появился и совершенно не разочаровал, даже несмотря на то, что городам Анна с Филиппом времени почти не посвящали, поселившись в королевском охотничьем домике в самом центре густых центральных лесов. Охота была в приоритете.
— Пусть будет Нефрит, — кивнула Анна. Если ей не понравится или станет скучно, они всегда могут вернуться сюда или найти место поинтереснее.
Филипп улыбнулся, свистом подозвал собак, которые гуляли неподалёку, и две гончие борзые прибежали, задорно виляя хвостами. Филипп потрепал одного пса по голове, пока второй вился вокруг ног. Анна любовно оглядела эту картину. Своих гончих Филипп любил почти так же, как драконов, и эти двое — Уинг и Фэнг — приехали вместе с ними с Пироса, потому что «собакам тоже надо изучать новые леса!».
— Ты давно был на острове? — вдруг спросила Анна. Филипп, подняв голову, озадаченный, заметно помрачнел.
— Довольно давно: до того как ранили отца.
«Год», — с сочувствием подумала Анна. И ведь Филипп ни разу не заикался, что скучает!
— Ты уверен, что нам стоит лететь на Нефрит? — спросила она в надежде, что он поймёт её намёк, но Филипп покачал головой.
— Разумеется стоит. Мы ведь договорились. Пойдём?
Он отвернулся как-то резко и пошёл, увлекая за собой гончих, по тёмной дорожке, лежащей меж диких ягодных кустов.
— Нефрит, Нефрит, — пробубнила Анна. — Сдался он тебе. Была б твоя воля, ты бы собакам крылья приделал и дышать огнём научил.