У неё по спине пробежали мурашки. Руки, державшие щит, загудели от напряжения. Последнее, чего она ожидала, — вопрос о реликвиях. Потому что никто не знал. Как мог он?..
— Может, и знаю…
— Сколько их?
— Решили проверить ещё и мои знания истории?!
— Отвечай, — прошипел он, и щит Анны задрожал.
— Пять.
— Отлично. — Он сухо поаплодировал и тут же изменился в лице: — Три сейчас у их владельцев. Одна, вероятно, в тайнике в замке. А где пятая?
Анна дёрнулась. Воздух вышибло из легких получше любых ударов.
— Понятия не имею, — выдавила она.
Чёрная тень скользнула по лицу незнакомца.
Анна закричала, по рукам до самых плеч прошёл разряд. Щит пал, а мужчина оказался рядом с ней и схватил за челюсть, вцепившись, как коршун в добычу.
— Не лги мне, — прошипел он. — Я знаю, кто нашёл её после «случайной» смерти короля. Я знаю, кто выкрал её и убежал, когда произошла облава. Единственное, чего я не знаю, это почему никто не смог убить парочку малолеток и забрать то, что им не принадлежит.
— Вам оно тоже не принадлежит, — выдохнула Анна.
Он притянул её ближе.
— А вот кому она принадлежит — уже не твоё дело. Отдай её мне и убирайся с дороги, если хочешь жить.
— У меня её нет.
Врать ему было опасно, но и отдавать реликвию, которую она берегла так много лет, какому-то негодяю Анна не собиралась. И пусть бы он её убил сейчас — тогда бы у него не осталось никаких шансов её заполучить.
Он хмыкнул, отпуская Анну, и выпрямился. Темнота вокруг него начала сгущаться, поглощая свечение. Он поправил манжеты, размял затянутые в кожаные перчатки пальцы… И вдруг замер, прислушиваясь и хмурясь. Анна тоже напряглась. Чужеродная энергия пронзила черноту, разлетелась по ней и не собиралась растворяться.
Мужчина прислушался. В глазах его вспыхнуло нервное раздражение, и он с досадой покачал головой. Вся темнота тут же втянулась, снова обращаясь длинным плащом, — и мужчина исчез, оставив после себя лишь из ниоткуда взявшийся туман.
Анна сидела на земле, потирая лицо, и смотрела вдаль. Человек в чёрном исчез, но та новая энергия всё ещё была рядом, и от неё тоже было не по себе.
Цокот копыт показался грохотом после абсолютной тишины.
— Анна!
Филипп спрыгнул с лошади, подбежал к ней и помог подняться.
— Что здесь произошло? — спросил он, заглядывая ей в лицо.
Анна смотрела на него, едва понимая, что он говорит. Что-то про взрывы, завесы… У неё звенело в ушах, мысли, совсем как поле вокруг, заволок туман. В памяти застыл пустой взгляд чёрных глаз, а кожей она чувствовала, как он сжимал её челюсть.
— Здесь был человек… — Она прикоснулась к щеке несгибающимися пальцами и сглотнула. — Он… Ему что-то от меня было нужно… — Её взгляд, блуждающий по туманному полю, остановился, глаза расширились, и лицо побледнело. — Скажи, — прошептала Анна, сжимая предплечье Филиппа, — что ты тоже его видишь.
— Кого? — не понял тот, взглянул туда, куда она смотрела, и медленно кивнул.
На горизонте в рассеивающемся тумане виднелась фигура человека, укутанного в плащ. И в руке его блестело, будто факел путника, копьё.
— Это он? — насторожённо спросил Филипп.
Анна едва заметно покачала головой.
— Нет. Но я чувствую его энергию тоже.
— Думаю, — быстро отмер Филипп, — нам стоит отсюда убраться. И поскорее.
Анна нервно закивала, озираясь, и вдруг наткнулась взглядом на…
— Откуда конь?
— Одолжил для погони, — ответил Филипп, глядя на мирно жующего жухлую траву коня так, будто впервые видел. — Думаю, стоит его вернуть.
Вернув коня, они переместились в снятую комнату в лучшем отеле маленького городка. Там было свежо, не пахло вездесущей пылью и маслом. Простыни были белыми, и на окнах висели прозрачные тюлевые занавески. И, что важнее всего, там не было тумана и странного смешения двух чужеродных мощнейших энергий, от которых кружилась голова и сжимался желудок.
Голове стало сразу же легче, оцепенение спало, и Анна упала на кровать и схватилась за раненые руки, впиваясь ногтями в локти, морщась и сжимая зубы.
— О небо! Как же жжётся! — простонала она, выгибаясь. Руки парализующе кололо от кончиков пальцев до самых плеч.
— Жжётся? — переспросил Филипп.
Он подсел к Анне, взял её за руку и погладил.
— У него магия… жалится, — пожаловалась она.
На коже не было ни одной красной точки, но изнутри все нервы жгло огнём.
— У того, кто на тебя напал?
Анна кивнула.
— У него магия как обсидиан: чёрная и колючая. Она под мой щит залезла, как будто я… не знаю… Он очень сильный аурник. Я никогда таких не встречала. Ни здесь, ни на Форкселли.