— Ищу таких же скучающих, как мы с тобой, чтобы пригласить в места… более интересные. Мои вечеринки намного лучше, знаешь.
— Они на Райдосе?
Она облизнула губы.
— Нет. Я живу в Мидланде уже шесть лет.
Хелена покачала головой и отвернулась к залу, потеряв интерес. Лиф смотрел на неё долго и изучающе, скользил взглядом по открытым острым плечам, по застёжкам платья. Они так и молили себя раскрыть.
— Почему бы тебе не пообщаться с девушками? — спросил Лиф, а пальцы его медленно вышагивали по обивке кушетки. — Наверняка их компания приятнее моей.
Хелена фыркнула.
— Почему бы тебе не выпить в компании парней? Они наверняка разговорчивее, чем я.
— А! да они скучные, как выветрившийся виски! — Лиф привалился к стене, танцуя пальцами в воздухе и представляя, как расстёгивает крючки её платья. — Я выпил больше, чем они все вместе взятые!
— Ты можешь научить пить любого. Они все как белые листы — пустые и податливые. Может, будь они хоть каплю интереснее стены, я бы поиграла с кем-нибудь. Возможно, так, что моя мать больше не посылала бы меня куда ей заблагорассудится.
Лиф улыбнулся, жмурясь, как довольный кот. Его рука легла ей на талию, и, хотя Хелена никак не отреагировала, он вкрадчиво заговорил:
— У нас точно намного больше общего! Мы — игроки, притворщики. И мы не вписываемся в их общество, в их рамки. Но мы могли бы составить друг другу компанию в этот скучнейший вечер. Пойдём со мной. Это ни к чему тебя не обяжет.
Его голос из обычно высокого, почти надрывного, стал низким, томным, бархатистым. Он говорил тише, медленнее, и она почувствовала дыхание у себя на плече. Рука съехала вниз по спине. Хелена повернулась к Лифу. Тот оказался слишком близко: податься вперёд — и они столкнутся лбами. Или не лбами…
— Что ты хочешь? — настороженно прошептала Хелена.
Лиф встал, вытягиваясь по струнке, поклонился, словно изящный кавалер, и взял её за руку.
— Всё очень просто. — Он потянул её вверх, поднимая на ноги, а потом — на себя. Шампанское вылилось на пол, но план был исполнен — она оказалась прижата к нему, и он смотрел ей в лицо. В затуманенных глазах появился осмысленный блеск. — Я хочу вас, ваше высочество.
Его окутывал запах коньяка. Резкий и приторно сладкий, оставляющий неприятное послевкусие. Хелена помнила коньяк на вкус, то, как он обжигал горло. Он не помогал почувствовать себя лучше, но она хотела снова обжечься. Хотела сделать что-то неправильное и пожалеть об этом всей душой — это уже было не в новинку.
Тем более Лиф знал про Райдос. Наверняка знал…
Бокал со звоном разлетающегося стекла рухнул на пол. Как гром среди чинного спокойствия наигрываемой мелодии и разговоров ни о чём. Сразу несколько человек обернулись на звук и так и остались смотреть.
Хелена выгнула спину, пальцы прошлись по груди Лифа до шеи. Она принимала его игру и была жутко довольна собой.
Лиф наклонился, целуя её на глазах у всех, и это был лучший алкоголь за вечер.
Холодный воздух, пахнущий пылью и воском. Постель с тёмным пологом чернеет в тусклом свете двух желтоватых световых шаров. По комнате ползёт тёплая дымка, а по спине — дрожь неуверенности. В памяти призраками всплывают картины ночи, которую она хотела забыть, как страшный сон. Руки и губы Роджера Кейза, боль и отвращение и к себе, и к нему, и к тем, кто позже стал разносить и поддерживать слухи. Им нельзя было верить, она знала это как никто другой, но внутри всё сжималось от мысли, что теперь, когда всё успокоилось, может подняться новая волна. Всё же Лиф Стофер в глазах общественности всегда был слишком яркой, эпатажной фигурой, и репутация за ним стелилась не лучшая.
— Ты хочешь уйти? — насмешливо спросил Лиф, пронизывая её взглядом. — Боишься? Стесняешься?
Он зашёл со спины, руки легли на плечи, массируя их с неожиданной нежностью, и запах коньяка опять опьянил разум.
— Я не боюсь…
— Тогда не стоит так напрягаться, принцесса. Я знаю, как сделать девушке приятно. Ну и, — горячее дыхание задело ухо, острый подбородок упёрся в плечо, — я намного лучше Роджера Кейза. Он не стоил твоего внимания.
Хелена краем глаза взглянула на него и прошептала:
— Докажешь?
Лиф усмехнулся и танцевальным жестом развернул Хелену к себе.
Его дыхание обожгло щеки, губы коснулись кожи. Пальцы расстёгивали платье. Нетерпеливо, нервно, один крючок за одним.
Она прижималась с нему, шумно дышала, закрывала глаза, отдаваясь темноте и ощущениям. Прохладный воздух, горячие руки и губы. Сердце билось чаще, пальцы, дрожа, соскальзывали с пуговиц и касались торса Лифа. Узкого, рельефного, твёрдого…