Улыбка стала кривой.
— Это почти неизбежно. Итак, вы согласны?
— Конечно, нет. Если вы действительно видели, как Дари упал, ваш долг объявить об этом без всякого вознаграждения.
— А если я говорю неправду?
— Тогда ваше слово ничего не стоит.
— Ложь, миледи, может стоить целое состояние. — Он отступил на шаг, освобождая ей проход. — Похоже, наша дискуссия подошла к концу.
Ей хотелось как можно быстрее уйти отсюда, но Тея вдруг осознала, что не может. Правда или нет, но она поверила, что этот человек способен повлиять на будущее Дари.
Сама по себе помолвка не представляет собой чего-то ужасного, если он не потребует большего.
Тея так и не поняла, кто он, поэтому спросила:
— Вы кто?
— Тот, кто может восстановить доброе имя вашего брата.
— Я имею в виду ваше полное имя?
— К чему такие мелочи? Я прошу не слишком много за огромную услугу, и вы готовы согласиться.
Ей хотелось сказать ему «нет», но она не могла.
— Может, вы вообще никто.
— Уверяю вас, я все-таки кто-то.
— Вы поняли, о чем я.
— Конечно. Статус не позволяет вам снизойти до брака с каким-нибудь торговцем.
— Более того, никто в это не поверит. Если вы станете свидетельствовать в пользу Дари, а потом я пообещаю выйти за вас, ваше полное несоответствие в качестве мужа дочери герцога разрушит все.
Он по-новому посмотрел на нее.
— Я просто обожаю женщин с ясным умом. Вам ни о чем не говорит мой отлично сшитый костюм и модная стрижка?
Тея внимательно оглядела его, отметив прекрасное качество темного вечернего костюма и блеск оправленного в золото изумруда на ослепительно белом шейном платке.
— Вы похожи на богатого торгаша.
— И вы ни за что не опуститесь так низко?
— Я же сказала: это будет выглядеть весьма неправдоподобно! — Раздался бой часов. — Господи, сколько времени пролетело? Я должна вернуться к гостям. Завтра мы продолжим разговор.
— Сейчас или никогда. Откажетесь, я тут же покину этот дом, и вы больше меня не увидите.
В смятении она уставилась на него.
— Это несправедливо.
— Жизнь редко бывает справедливой.
— Скажите наконец, кто вы!
— Нет.
— Ну хотя бы вы джентльмен?
— Да.
— Уважаемый и почтенный?
— Да.
Тея понимала, что задавая такие вопросы, фактически признает, что готова принять его предложение. Именно так, как он самоуверенно предсказывал. Заманил ее в сети, и теперь она беспомощно трепыхается, как обессиленная форель.
Он почтенный джентльмен, военный, довольно привлекательный, хотя и на свой суровый манер. Хоть его поведение и ужасало, было видно, что он мог вести себя лучше, если бы захотел. В их помолвку могут поверить, даже воспринять ее вполне благосклонно.
Но зачем это ему? Какой во всем этом смысл?
— Что вам даст эта помолвка? — поинтересовалась Тея.
— Полтора месяца в компании такой обворожительной леди разве не достойная награда за сущую малость?
Он встретил ее изучающий взгляд, не проронив ни слова.
Тея пыталась найти в чертах этого лица проявление хоть каких-то эмоций: возможно, слабости или сиюминутного сострадания, — но ничего не увидела. Зато весь его облик свидетельствовал о несгибаемой воле. Он поставил ее перед выбором и не уступит. Оставался только один ответ, который позволит ей спокойно спать.
— Если вы сделаете то, что обещали, я готова принять ваше предложение.
Увидев блеск триумфа в его глазах, Тея добавила:
— Но это все.
— За исключением поцелуя, чтобы подтвердить сделку.
— Это не входит в условия договора, — возразила Тея и чуть отступила, но когда он взял ее руку, сопротивляться не стала.
Он медленно поднес руку к губам, поцеловал сначала кончики пальцев, потом костяшки, при этом черные глаза, не отрываясь, смотрели на нее. Прикосновение его губ было едва ощутимо через шелк перчаток, но Тея затрепетала.
Когда он взял ее за плечи, возникло ощущение, что ее словно гипнотизируют, как змея свою жертву. Интересно, жертве так же хочется оказаться в плену, как ей?
Она была в шоке от самой себя, однако их противостояние, одна воля против другой, всколыхнуло в ней страсть, которой требовалась кульминация, какое-то финальное крещендо. Когда он прижал ее к себе и потянулся к губам, она покачнулась, а когда ощутила их прикосновение, тихо застонала.