Ну надо ж было Уиллу так ухитриться! Семья Джози и клан Редклифов состояли в приятельских отношениях. Взять хоть Гарри, неспроста же он был ее крестным.
По части приверженности светским условностям Беатрис могла дать сто очков вперед ее матери. И сыновья ее не лучше. Они считали, мир им что-то должен, раз они соблаговолили родиться в богатой и привилегированной семье. Оба имели работу лишь благодаря отцу. Без него быть бы им без гроша в кармане!
Старательно отворачиваясь, она поставила поднос на край стола. Пусть Барретт сам не может наклоняться и расставлять приборы, он хоть присмотрит за всем. Его присутствие придавало ей бодрости.
Быстро расставив тарелки по местам, она выскользнула в дверь и бросилась на кухню.
– Почему вы не сказали мне, что наверху злобная Беатрис Редклиф с сыновьями?
Миссис Барретт даже глазом не моргнула, спокойно продолжая потрошить утку.
– Тогда бы ты наверняка отказалась мне помочь.
Джози так и рухнула на стул.
– Уж слишком вы изворотливы для старой преданной служанки.
В нее тут же полетело полотенце.
– Не такой уж и старой.
Джози невольно улыбнулась.
– А Уилл знает, что Пьер рассчитывал сам получить замок и титул?
– Я ничего ему не говорила. Не мое дело вмешиваться.
Значит, Уилл понятия не имеет, какой перед ним соперник. Бедняга! Как вечер закончится, надо будет проверить, не застряла ли пара кинжалов у него между лопаток. На похоронах Гарри Беатрис никак не удавалось скрыть за притворной скорбью свое удовлетворение. Должно быть, она была вне себя, узнав о племяннике.
Больше всего на свете Джози хотелось бы сейчас оказаться мухой, спокойно ползающей по стене.
– Поднимайтесь, мисс. Хватит мечтать. Пора подавать суп.
Джози ничего не оставалось, как взяться за супницу. На сей раз она подготовилась. У парика была длинная, густая челка, вполне пригодная на роль вуали.
В прежние дни они с Пьером не слишком ладили – по большей части потому, что она не позволяла ему себя щупать, – и рассчитывать на дружеский прием с его стороны не приходилось.
Она переступила порог и низко склонила голову. Барретт кивнул ей, указывая на край стола, и она брякнула туда супницу за мгновение до того, как пальцы готовы уже были разжаться. Барретт зачерпнул супа и подал ей тарелку.
До третьей тарелки все шло удачно. Но когда она наклонилась обслужить Стефана, одна из кос выскользнула из-под парика и шлепнулась прямо в суп.
Джози услышала, как закашлялся, поперхнувшись вином, Уилл.
Медленно и очень осторожно Джози вытащила из тарелки косу. Сейчас та напоминала кисточку для рисования. Стефан громко заржал.
– Нет, да что это такое! – воскликнула Беатрис.
Джози выпрямилась и встретилась глазами с Пьером. Тот тоже гоготал вовсю. И внезапно замолчал.
– О, боже! Да вы только поглядите-ка на эту драную кошку! – протянул он. – Быть не может. Джози, это ты что ли?
Его брат обернулся к ней и протянул руку. Ей жутко хотелось шлепнуть его по руке, но Уилл, вероятно, не планировал подобного обращения со своими гостями. Стефан ухватил за середину косы и потянул.
Парик, и без того изрядно покосившийся, не стал сильно сопротивляться и шлепнулся на пол.
В комнате наступила тишина.
Джози покосилась на Уилла. Лицо у него вполне предсказуемо было сероватого цвета. Если упасть на четвереньки и поползти, как скоро можно добраться до лестницы? – вдруг пришло ей в голову.
– Джозефина. Не предполагала, что ты уже можешь опуститься до… – Беатрис помахала элегантной рукой, – этого.
Единственное проверенное средство защиты – начать дерзить. Со времен Гэтти такое занятие практически превратилось в хобби.
– Ни до чего я не опустилась, леди Бьюфорт. Я тут развлекаюсь. У каждого свои способы. Решила оказать услугу, только и всего.
Беатрис презрительно рассмеялась.
– Как оригинально!
Джози подобрала парик и воровато обернулась на Уилла. Он хмурился. И явно ничего не понимал.
– Прошу меня извинить, но… – Джози повернулась, собираясь уйти.
– Джози, мы так давно не виделись. Наверняка у тебя есть какие-нибудь новости. Волосы раньше были красные, если не ошибаюсь. А теперь розовые.
– Так и есть. Спасибо, Пьер.
В цифрах путается, потерял три должности в Сити, зато обладает уникальной способностью сказать то, что вам меньше всего хочется слышать в данный момент.
Беатрис сразу же его поддержала.
– Да, присядь, Джозефина. Поговори с нами.
Джози остановилась и медленно обернулась.
– Уилл?
Он указал на стол. Лицо его было непроницаемым. Не поймешь, то ли он правда хочет, чтобы она осталась, то ли просто загнан в угол.
Ладно, во всяком случае, она может отвлечь огонь на себя. Кивнув, она прошла к столу, по дороге пригладив по мере сил растрепанные волосы.
Избиение неминуемо. Ей есть за что расплачиваться, совершив ошибку, надо быть готовым к последствиям.
Не успела она присесть, как перед ней появилась тарелка с супом.
Пьер не дождался даже, когда она донесет ложку до рта.
– Джози, напомни мне. А то я запамятовал. Когда же мы последний раз встречались с тобой? Ах, да. Вспомнил. На праздновании восемнадцатилетия Аманды Фоссингтон, верно?
Да. На вечеринке у Манди. Сколько водки было выпито, страшно сказать.
Пьер рассмеялся. Противно так, неискренне.
– Тебя разве не арестовали в тот день?
Выпавшая из руки Уилла ложка ударилась о тарелку, и на скатерти появилось пятно. Джози уткнулась в тарелку, пытаясь сделать вид, что она пробует. Какое там! Руки у нее тряслись. Она осторожно положила ложку назад в тарелку.
На Уилла она не смотрела.
В то время она была избалованным ребенком, имевшим все возможности для саморазрушения.
– Ты отлично знаешь, что да, Пьер.
– Состояние алкогольного опьянения и хулиганство, насколько я помню. Нанесение телесных повреждений полисмену, пытавшемуся затолкать тебя в машину. Шикарное было представление.
Возможно, для посторонних наблюдателей зрелище действительно было занимательным, но она, проснувшись в полиции, никакого удовольствия не получила. Ей было ужасно стыдно.
– Давняя история.
Пьер останавливаться не собирался.
– А тут еще папарацци подсуетились, увековечив тот исторический момент. Под каким заголовком это освещалось в газетах?
Джози уставилась на Пьера, взглядом моля его не продолжать. Но он лишь ухмыльнулся.
– Леди без комплексов, – услужливо подсказал Стефан.
Голос Уилла прорвался сквозь издевательский хохот братьев:
– Так это вы, та самая леди без комплексов?
Великолепно! Он тоже в курсе. Втайне она надеялась, что его тогда не было в стране или что он читает только финансовые газеты. Теперь, когда он узнал правду, их сотрудничеству конец. При мысли об этом ей стало больно. Единственный человек, верящий в нее, был для нее ценнее, чем все громадное отцовское состояние.
Пьер умирал от хохота.
– Леди Джозефина Гарринтон-Джонз! Ты, значит, ему ничего не сообщила! Бесподобно!
Джози посмотрела на него. Что с ней? Бывало ведь и хуже, какой только грязью ее не обливали! Почему тогда глаза ее наполняются слезами? Обращаясь лишь к нему, она хрипло прошептала:
– Я уже не леди без комплексов, Уилл. Я была ею.
В ушах Уилла все еще раздавалось эхо хохота Пьера. Почему Джози лгала ему? Ну, пусть не лгала, но позволила ему думать… И почему он чувствует себя так, будто его предали? Внезапно он ощутил себя несчастным и одиноким. И страшно разозлился на Джози. Единым махом она испортила ему ужин и полностью разрушила шанс произвести хорошее впечатление на своих гостей. Она – живое воплощение скандала.
Ему очень важно было получить одобрение семьи Редклиф. Несмотря на его титул и Элмхаст-холл, у него нет их многочисленных связей и влиятельных друзей. Одним телефонным звонком они могут сильно осложнить ему жизнь.