— Очень верная диспозиция, молодой человек, — кивнул отец невозмутимо. — Однако для этого не женщине надобно отставать, а мужчине держаться впереди. Но не каждую женщину легко обогнать, и не каждый мужчин способен опережать. К примеру, моя дорогая супруга. Не будь она рождена женщиной, с легкостью заняла бы место министра. Какие интриги плетутся под ее руководством при дворе… Сам порой прихожу в восторг. Была у меня также одна знакомая, которой почти хватило сил на то, чтобы погубить меня. Впрочем, вы, юноша, можете найти себе какую-нибудь очаровательную дурочку и всю жизнь упиваться тем, что ваши достоинства превосходят ее.
Кажется, вся эта отповедь была произнесена и для меня тоже. Отец давал понять, что мне стоит обратить внимание на кого-то более достойного.
— Папа, не стоит воспитывать чужих детей, — примирительно улыбнулась я. — Возможно, все дело в том, что женщина может видеть его чары, а мужчина — нет. Второй ничего не замечал, да и вы, отец, — тоже. Быть может, таково условие заклинания и ничего больше.
Я была полностью на стороне отца, как и Второй, однако же эти два спесивых чудовища, в одно из которых я имела неосторожность влюбиться… Все равно их ни в чем не убедишь, да и смысл тратить перлы красноречия, если все впустую?
— И что же нам все-таки делать, отец? — подал голос Эдвард. — Маркиза ничего не знает, да и если бы знала… Мне кажется, она чрезвычайно сильно дорожит своей жизнью, чтобы открыть способ спасти жизнь сына. Договор есть договор, если платой не станет Мануэль, в ад отправится маркиза собственной персоной.
Сочувствия в голосе моего брата не было ни на пенс, я тоже не спешила огорчаться из-за печальной судьбы маркизы Де Ла Серта. У меня всегда вызывали отвращение настолько подлые люди. Пожалуй, даже к своей прабабке Тшилабе я испытывала бы больше симпатий, останься злобная старуха в живых.
Мануэль и Теодоро мрачно молчали. Только черными глазами со злобой сверкали.
— Нам известно только о том, что тот неизвестный колдун — иностранец, — припомнил слова маркизы брат.
Я тут же оборвала его.
— Иностранец он лишь для самой госпожи Де Ла Серта. А для нас вполне может оказаться и соотечественником. Слишком уж вольно чувствует себя этот таинственный человек в Альбине, слишком смело действует. И ведь как же он смел, я почти восхищена, клянусь. Тронуть дочь самого лорда Дарроу… Для этого нужна нешуточная отвага.
Отец хмыкнул.
— Или же нешуточная наглость, Ева. Впрочем, одно часто принимают за другое. Не сомневайся, мое драгоценное дитя, этот мерзавец непременно ответит за то, что посягнул на твою жизнь. Дарроу никто не смеет бросить вызов.
Глаза отца сверкнули непримиримой ненавистью и решимостью непременно уничтожить моего обидчика. Редко какой отец так любил своих детей, как наш. И мало какой человек отличался такой жестокой мстительностью, как лорд Николас Дарроу.
— То есть, теперь это еще и ваш личный враг, милорд? — быстро сообразил Теодоро.
О, этот молодой джентльмен был несколько расчетливей брата, и хотя и проигрывал ему в яркости, однако был куда более рассудочным и подчас замечал то, на что его более темпераментный брат не обращал внимания. Пожалуй, отдай я свое сердце младшему брату, а не старшему, бед было бы куда меньше. Вероятно, поразмыслив немного, Теодоро Де Ла Серта смирился бы с горькой участью моего мужа, а позже непременно нашел бы в ней множество преимуществ, которые потешили бы его самолюбие.
— Причинять вред членам моей семьи — это то преступление, за которое я караю сам, без следствия и суда, и караю жестоко.
Иберийцы едва заметно поежились и, видимо, пытались припомнить, не натворили ли они нечто, что могло бы вызвать желание мстить в моем отце. Пожалуй, если бы мне пришло в голову поведать родителю в мельчайших деталях о моем общении с сыновьями иберийского посла, тот бы вполне мог изрядно разгневаться. Особенно учитывая эпизод во время маскарада.
— Значит, теперь для вас имеется в этом деле и личная заинтересованность? — уточнил с нескрываемой надеждой Мануэль, который наверняка рассчитывал, что уж теперь-то всемогущий лорд Дарроу решит все проблемы с неизвестным колдуном.
Я не удержалась от мелкой мести.
— Порой даже смерть колдуна не разрушает его договоров и заклятий, — с совершенно невинным выражением на лице произнесла я, посмотрев в глаза Де Ла Серта.
Тот позеленел, и после этого удалился из комнаты, а следом за ним и Теодоро нас покинул.
— Это было жестоко, Ева, лишать молодого человека надежды на спасение, — отметил отец, впрочем, не выказывая особого осуждения моей выходке. — Ведь судя по тому, что колдун так спешит и так рискует…