Мартин быстро прочитал один факс, потом другой, затем третий.
Губы его тронула улыбка.
– Да, – сказал он. – Я полечу завтра пораньше утром.
Микки разбудил шум, производимый толпой садовников-мексиканцев, опрыскивающих деревья прямо под окном спальни. Запах стоял отвратительный. В ярости он повернулся к Абигейль, но она уже проснулась и вышла.
– Черт бы все побрал, – пробормотал он вполголоса. Сколько раз он ей говорил, что ни при каких обстоятельствах садовники не должны приближаться к его дому в субботу. Он пошарил рукой и нашел часы. Уже десять часов?
Скатившись с удобной кровати, Микки прошлепал в ванную комнату, взглянул на себя в зеркало, наполнил раковину ледяной водой и опустил туда лицо. Это его быстро разбудило.
Когда мозги прояснились, он набрал номер Уорнер.
– Что за хреновую игру ты затеяла? – спросил он вполголоса, на случай, если Абигейль подслушивает.
– Все кончено, Микки, – прошипела Уорнер, вовсе не обрадовавшись его звонку.
– Что это значит, все кончено?
– Я сыта по горло.
– Сыта чем?
– Твоим плохим настроением, твоей женой и тем, что я тебе нужна только в постели. Кроме того, я влюбилась в другого.
Он чуть не поперхнулся.
– Ты что?
– Что слышал, я влюбилась в другого, – подтвердила она столь уничижительную для него новость.
– И в кого бы это? – спросил он обиженно.
– В Джонни Романо, – ответила она и быстро положила трубку.
Лесли Кейн проснулась в Лос-Анджелесе и вздрогнула, вспомнив, где она и что наделала. Она сбежала от Эдди, вернулась к своей старой жизни. Если серьезно, не самый умный поступок.
Обливаясь слезами, Лесли принялась думать о муже. Эдди не такой уж плохой. Ну, есть у него проблемы. У кого их нет? А она покинула его в такой момент, когда он больше всего в ней нуждается. Ничего себе, хорошая жена!
Она лежала в постели и старалась придумать, как ей поступить. Определенно, проучить Эдди стоило. Он должен знать,что с ней нельзя обращаться, как с грязной девкой.
В доме мадам Лоретты стояла тишина. В субботу утром посетителей не бывало. Большинство мужчин занимались своими семейными делами.
Суток, пожалуй, для него хватит.
Через сутки она вернется домой.
В Нью-Йорке Дина открыла глаза в десять часов, сняла черную атласную маску, в которой спала, и позвонила горничной, чтобы та принесла ей в постель чай и утренние газеты. Она сразу начала с тех страниц, где печатали сплетни, чтобы узнать, кто что делал, и не было ли вечеринок, пропущенных ею. Удостоверившись, что таковых не оказалось, она сразу же перешла к страницам, посвященным моде. Не для Дины события в мире и уголовная хроника. Ее это не интересовало.
Дворецкий по селектору сообщил, что ей звонят.
– Кто? – осведомилась она.
– Мистер Поль Уэбстер, – ответил он.
Гм-м… Зачем ей звонит сын Эффи?
Она взяла трубку.
– Поль? Малыш Поль?
– Вы что, получаете удовольствие, стараясь сделать из меня младенца? – спросил он.
Приятный голос. Очень низкий. Очень сексуальный. Помимо своей воли, Дина почувствовала, как в ней что-то дрогнуло.
– Не думаю, что твоей матери понравится, если она узнает, что ты заигрываешь со мной, – строго заметила она.
Он не замедлил с ответом.
– С чего вы взяли, что я заигрываю?
– Или заигрываешь, или ты звонишь, чтобы справиться о моем здоровье. Так как?
– Я от вас завожусь, Дина.
Это ее позабавило.
– Поль, мне достаточно лет, чтобы быть твоей… твоей…
– Старшей сестрой? – помог он.
– Что-то в этом роде.
– Могу я пригласить вас на ленч?
«Почему бы и нет? – подумала она. – С Эффи будет припадок. Но Эффи может об этом и не узнать, не так ли?»
– А что ты предлагаешь?
– Парк, – ответил он не задумываясь.
Она решила, что он имеет в виду «Зеленую таверну».
– В котором часу?
– Заеду за вами в полдень. – Он замолчал, ожидая ее ответа.
– Я не уверена. Я…
– Двенадцать часов, – перебил он напористо. – До встречи.
Дина улыбнулась. После певца у нее никого не было. Только потому, что Мартин не велел ей…
Зачем слушаться Мартина, если он сам делает все, что ему заблагорассудится?
Но Поль Уэбстер… мальчик… и сын Эффи.
«Стыдись, Дина Свенсон», – пожурила она себя.
А Эдди Кейн не спал вовсе. Он отправился на вечеринку в дом, где вместе жили Арни Блэквуд и Фрэнки Ломбардо.
Там он надрался до потери сознания. Эдди вволю нанюхался кокаина, потому что знал, что Арни и Фрэнки держали солидный запас для своих друзей и расплачиваться ему не придется. В какой-то момент он попросил у Арни в долг. Арни рассмеялся ему в лицо.
На вечеринке было полно девиц, но Эдди постельные дела не интересовали. Он понимал, что скверно обошелся с Лесли. Он ее обидел и не знал, как она прореагирует. И что ему по этому поводу делать.
Во-первых, Эдди не знал, куда она подевалась. И во-вторых, не был уверен, что она скоро вернется.
Вот так просто напрочь испортить прекрасные отношения. Вечная история.
Он пришел в себя в субботу утром, на полу гостиной в доме Арни и Фрэнки в Транкасе, вместе с полудюжиной других бездельников, оставшихся на ночь.
К счастью, ему удалось подсобрать достаточно кокаина во время вечеринки, чтобы быстро поправиться. После посещения с этой целью ванной комнаты он почувствовал себя значительно лучше и пошел к машине.
Домой, скорей домой.
Он мог только надеяться, что Лесли его ждет.
53
– Не стреляйте, – взвизгнул Эмилио в панике, – я ее брат.
– Ложись немедленно, иначе ты прекратишь быть чьим-либо братом, – прокричал один из полицейских.
Венера Мария подошла поближе.
– Отойдите, мисс, – приказал другой полицейский.
Она узнала голос Эмилио. Черт! Какого дьявола Эмилио прокрался в дом без разрешения? Она спряталась на кухне, решая, как поступить.
Один из полицейских осторожно взобрался по лестнице, в то время как другой прикрывал его.
Первый полицейский приблизился к Эмилио, грубо завернул ему руки за спину и надел на запястья наручники.
– Вы делаете большую ошибку, – удалось проговорить Эмилио. – Говорю вам, приятель, я – брат Венеры Марии. Я не взломщик.
– Разберемся, – сказал полицейский. – Вставай.
– Это уж точно, разберемся, – закричал Эмилио, обретая уверенность. – Я в суд на вас подам!
– Да неужели? – удивился полицейский устало. Он слышал эти слова много раз. Боевой клич Беверли-Хиллз.
Спустившись вниз, они, подталкивая, вывели его наружи к полицейской машине.
– Пусть она вам скажет, кто я, – верещал Эмилио, внезапно испугавшись. – Говорю же вам, я ее брат.
Один из полицейских вернулся в дом и нашел ее на кухне.
– Вы не дадите мне автограф для моей маленькой дочки? – попросил он. – Она будет счастлива.
– Конечно. – Венера Мария расписалась на клочке бумаги, протянутом ей.
– Хм, я не знаю, кого мы там сцапали, может, какого придурочного поклонника, но этот парень утверждает, что он ваш брат. У вас есть брат?
Она мрачно кивнула.
– Целых четыре. Все бездельники.
– Как насчет того, чтобы взглянуть на него, пока мы не увезли его в участок?
Сначала ей безумно захотелось отказаться, но потом Венера Мария подумала о заголовках в газетах и неохотно согласилась.
На улице она увидела Эмилио, с виноватым видом облокотившегося на машину.
Черт возьми! Действительно он.
– Простите, ребята. Увы, он мой брат. Понятия не имею, что он делал в моем доме. Он здесь не живет.
Полицейские обменялись взглядами.
– Нам его отпустить?
Выбора у нее не оставалось. Нельзя же упечь Эмилио за то, что он такая надоедливая скотина. Она неохотно кивнула.
– Наверное. – Ночь в тюрьме пошла бы Эмилио на пользу. Стоило бы наказать его за то, как он издевался над ней в детстве.