Уоррен даже глазом не моргнул при столь неожиданной атаке. Кенни же ощутил себя маленьким ничтожеством. Отец уложил поудобнее Питера и поднялся.
— Ничего, сынок. Я понимаю. Привык терзаться сознанием собственной вины там, где речь идет о тебе. Ты вовсе не обязан меня прощать.
Питер пошевелился и приоткрыл глазки, но веки вновь опустились. Уоррен покачал малыша.
— Ты хороший человек, Кенни. Дай Бог здоровья Далли. Порядочный, умный и небезразличный к чужим бедам. Видишь ли, я все пытаюсь объяснить: настало время понять то, что уже ясно всему свету. Ты способен на гораздо большее, чем скитаться по свету с клюшками для гольфа.
Он пошел к двери, но теперь уже Кенни не захотел допустить, чтобы за отцом осталось последнее слово.
— Только не смей проделать с Пети то же, что со мной, — прорычал он, — или ответишь за это!
У отца сделалось такое печальное лицо, что Кенни был не в силах вынести это зрелище, отвернулся.
— Я уже сказал, что учусь на собственных ошибках и сделаю для малыша все на свете. К сожалению, я не совершенен, но тебе и это известно.
Он кивнул и исчез за дверью, оставив Кенни с неприятным ощущением чего-то недоделанного и недосказанного.
Эмма провела долгую одинокую ночь в комнате для гостей. Ей недоставало теплого тела Кенни, его манеры тянуть во сне одеяло на себя, а потом прижиматься к ней. Утром по пути в ванную она взглянула в окно и увидела Кенни в бассейне, за утренней тренировкой. Но вместо того чтобы, по обыкновению, едва взмахивать руками, он буравил воду с такой силой, словно шел на мировой рекорд.
Эмма прислонилась щекой к раме и долго наблюдала, как Кенни мерит бассейн из одного конца в другой. Страшно подумать, что скажут окружающие, узнав о скором конце его супружеской жизни.
Опять Кенни облажался. Все так и знали, что этим кончится. Гольф — единственное, на что он годен.
И снова поползут легенды о ленивом, избалованном Кенни Тревелере, не способном даже жену удержать.
Эмма твердила себе, что это не ее проблемы, но ничего не помогало.
Она умылась, оделась и спустилась в кухню. Патрик оставил на столе записку с приказом достать из холодильника миску с фруктами и все съесть. Он также попросил Эмму подходить к телефону.
Едва она вынула миску, как входная дверь распахнулась и послышались оживленная болтовня Тори и негромкий баритон Декстера.
Тори в топе и шортах из сине-фиолетового батика вплыла в комнату.
— Наверное, следовало бы позвонить, ведь это теперь семейный дом! Простите, леди Эмма.
— Ничего страшного, — улыбнулась Эмма. — Декстер, хотите кофе?
— Спасибо.
Он уже хотел было сесть, но тут появился Кенни. Серая футболка липла к влажной груди, с волос капала вода, а голые ноги оставляли мокрые отпечатки на кафельном полу.
— Привет, братец.
Кенни удостоил сестру улыбкой, но, заметив Декстера, помрачнел.
— Что ты тут делаешь?
— Я его пригласила.
— И зачем, спрашивается? — рявкнул Кенни. — Я думал, ты хочешь от него отделаться.
— Да, но это оказалось куда труднее, чем я воображала.
Кенни нахмурился, но, приглядевшись к Тори, тремя шагами пересек кухню и повернул лицо сестры к свету.
— Откуда этот засос? Его работа?
— Возможно, — пожала та плечами, отбрасывая руку Кенни. — Кстати, автоответчик в твоей далласской берлоге, должно быть, скис. На нем не меньше пятидесяти сообщений. Весь мир стремится до тебя добраться. Твоя стычка с Хью сделала тебя героем спортивных колонок.
Кенни сдернул с шеи полотенце и накинулся на Декса:
— Ты напоил ее, верно? Прошлой ночью. В трезвом виде она ни за что не легла бы под тебя, вот ты и постарался!
Тори взгромоздилась на высокий табурет и таинственно усмехнулась:
— Он сделал кое-что похуже. Правда, Декс?
Кенни мгновенно насторожился, а Эмма тревожно огляделась. Кенни уронил полотенце, и мускулы под рукавами футболки выразительно напряглись.
— О чем ты? Что он натворил? Глаза Тори азартно сверкнули.
— Побил меня.
— Что-о-о?!
Эмма тут же оказалась между мужчинами и положила руку на грудь мужа.
— Разве не видишь, сестра тебя дразнит? Тори, немедленно прекрати.
Тори приняла покаянный вид.
— Да, мэм.
Кенни со зловещим видом повернулся к Дексу:
— Может, все-таки скажешь, в чем тут дело?
Декстер налил кофе в поданную Эммой чашку.
— Тори представляет для себя самой куда большую угрозу, чем я.
Но Тори искренне забавлялась, покачивая в воздухе босоножкой, и театрально шмыгая носом.
— Он отшлепал меня, Кенни. Скрутил, перекинул через колени и отшлепал по голой заднице. Ну… почти голой.
Рот Кенни раскрылся.
— Это правда? — еле выговорил он. Декс положил в кофе ложку сахара и рассеянно кивнул. К изумлению Эммы, Кенни, казалось, обмяк, как спущенный баллон, и впервые с интересом оглядел Декса.
— Нет, правда? Даже у меня не хватило бы отваги на такое.
Столь неожиданная реакция расстроила Тори.
— Тебе бы следовало поколотить его, Кенни. Хотя… предупреждаю: он сильнее, чем кажется. Не Геракл, конечно, так что можешь без особой опаски врезать ему.
Декстер поднес к губам кружку и благодарно кивнул Эмме:
— Превосходный кофе.
Эмма сдержала улыбку.
— Передам ваши комплименты Патрику.
Кенни перевел взгляд с сестры на Декстера и, в свою очередь, потянулся за кружкой.
— Итак, Декс, как вышло, что ты не только жив, но и способен поведать о своих подвигах?
Декстер аккуратно стер со стола каплю кофе и сел рядом с Тори.
— Пока я готов сказать только, что провел ночь с твоей сестрой и, поскольку скомпрометировал ее, намереваюсь как можно скорее жениться.
Тори принялась биться головой о стойку.
— Ну и придурок!
— Похоже, не слишком она рвется к алтарю, — заметил Кенни.
— Еще как рвется, — уверил Декстер, погладив Тори по плечу. — Просто у нее своя гордость, а кроме того, она смертельно боится, что вполне понятно, хотя никакой роли не играет. Мы заключили договор и собираемся пожениться.
— Какой еще договор?
— Это чисто личное, — быстро сказал Декс, едва Тори попыталась что-то ответить. — Виктория, ты никогда не думала о том, что вовсе не обязана стирать свое белье при посторонних?
— Кенни не посторонний.
Декс поднял брови и нежно провел большим пальцем по ее губам.
— Ну ладно, так и быть, — проворчала Тори и, пытаясь обрести утерянное равновесие, сменила тему: — Кстати, я невольно заметила, что вчера вечером вы совершенно не походили на голубков. Что стряслось, леди Эмма? Кенни тоже начал вас поколачивать?
Эмма схватила губку и принялась вытирать и без того чистый стол.
— Видите ли, не все так просто, как кажется.
— Но и не настолько запуганно, — возразил Кенни. — Некоторым нравится все усложнять.
Тори призадумалась.
— Не знаю почему, но в этом случае я на стороне леди Эммы.
Кенни почти швырнул кружку, расплескивая кофе по столу.
— Ты ведь даже не знаешь, в чем дело!
— Зато знаю, что Эмма — человек здравомыслящий, а у тебя репутация полного идиота, готового погубить все, как только заходит речь о женщинах.
— Здравомыслящий? И это после того, как она объявила всему миру, что ты ее любовница?
— И при этом та-а-ак невозмутимо! — ухмыльнулась Тори.
Кенни в бешенстве схватил кружку и направился к двери.
— Иду под душ. — Но, остановившись на полдороге, смерил Эмму ледяным взглядом. — Может, предпочтешь сделать торжественное заявление сейчас? Не хочу лишать Тори возможности осудить меня еще и за это.
Ну и вступление! Самое время сказать, что она перебирается с ранчо в отель!
Опять Кенни облажался. Все так и знали, что этим кончится. Гольф — единственное, на что он годен.