Грейс покачала головой.
– Признаюсь, мне трудно это представить. – Она посмотрела на него, Рочдейл и церковь. Это невообразимо. Но значит, выигрыш пари – это не везение, он знал Библию достаточно хорошо, чтобы сразу услышать, что она процитировала ее неправильно.
Епископ всегда говорил, что в каждом человеке можно найти хорошее, нужно только хорошенько присмотреться. Возможно, она недостаточно хорошо присмотрелась к лорду Рочдейлу.
– Разве может человек измениться настолько? – задумчиво произнесла она.
– Я думаю, что это тот пожар, который в конце концов сломал его.
Грейс обернулась к Джейн, которая пошла собирать побеги тимьяна.
– Пожар?
– Но все это началось задолго до пожара. Все пошло не так после того, как его светлость снова женился. Сначала мы все были счастливы за него, радовались, что он кого-то нашел. Знаете, первая жена, мать Джона, бросила его. Сбежала с каким-то иностранцем, когда Джон был еще маленьким. Но новая леди Рочдейл… ну, если вам интересно мое мнение, она вышла за его светлость из-за денег и тратила их, словно это вода. К тому же она не очень любила деревню. Они все больше и больше времени проводили в Лондоне, и его светлость понемногу забросил поместье. Перестали делать ремонт в главном доме и в коттеджах арендаторов. Поля не засеивались. Дренажные канавы не чистились. Через несколько лет его светлость начал распускать слуг. Мой отец был одним из первых, кто уехал. Он нашел новую работу в Линкольншире. Умер через несколько лет, бедная душа. Он провел всю свою жизнь в Беттисфонте, и отъезд просто разбил его сердце. А я только усугубила его печаль, отказавшись ехать с ним. Мартин и я, мы к тому времени безумно влюбились друг в друга.
Она умолкла и мечтательно улыбнулась. Должно быть, вспоминала те дни с Мартином, поэтому Грейс не просила ее продолжать, хотя ей ужасно хотелось услышать о пожаре. Через минуту Джейн застенчиво рассмеялась и продолжила рассказ:
– Мартин и я, мы поженились, и поэтому я осталась с ним в Беттисфонте, чтобы заниматься нашим наделом арендованной земли. Но от имения не было никакой поддержки, и у нас начались трудности. Все больше людей просто снимались с места и уходили, надеясь найти землю для работы в каком-нибудь другом поместье. Но мой Мартин был упрям, поэтому он остался. Джон приезжал домой из Оксфорда так часто, как мог, – он ухаживал за дочерью местного сквайра – и всегда приходил к нам и приносил продукты. Он часто ссорился с отцом из-за денег и состояния поместья. Они едва не подрались из-за приданого его сводной сестры. Сейчас мне кажется, что именно тогда он начал понемногу меняться. Он все еще, как всегда, был добр к нам, но становился более циничным и все время злился. А потом случился тот пожар.
– Что произошло?
– Беттисфонт, это прекрасное старинное здание, сгорел дотла, и его светлость погиб при пожаре. Он побежал назад в дом, чтобы найти свою жену. Бедняга не знал, что она уже спаслась. Он так и не выбрался.
Грейс содрогнулась:
– Господи, как ужасно. Вы были там, когда это случилось?
– Да. Мартин в конце концов бросил ферму и записался в армию короля Георга. Мы как раз паковали вещи, чтобы присоединиться к его полку, когда случился пожар. Это было ужасно, что Джон вот так потерял отца. И дом погиб – ничего не осталось, кроме конюшен и нескольких хозяйственных построек. Мы с Мартином уехали через несколько дней. Тринадцать лет назад. Это был последний раз, когда я видела Джона, то есть лорда Рочдейла.
Значит, он одновременно потерял любимого отца и родовой дом. Какая ужасная трагедия для молодого человека, особенно одинокого. Грейс подумала, что такая трагедия может изменить кого угодно. Рочдейл определенно перестал быть тем прилежным студентом, который мог бы если и не по положению, то по темпераменту посвятить себя церкви. Наверное, цинизм, о котором говорила Джейн, прижился в нем, а потом пустил корни и покрыл его, как лишайник.
Вот только права ли Джейн насчет того стержня доброты, который все еще есть в нем?
Грейс боялась, что больше никогда не сможет спокойно смотреть на него и не искать признаки того ясноглазого, любящего книги, доброго мальчика, которым он когда-то был.
Она пристально смотрела на него. Его взгляд был сосредоточен на лошадях и дороге впереди, но Рочдейл чувствовал на себе взгляд Грейс как прикосновение руки, видел уголком глаза, что ее лицо повернуто в его сторону. В любой другой момент Рочдейл был бы доволен, зная, что чем-то заинтриговал ее. Но он сомневался, что сейчас этот интерес вызвала его красота. Грейс слишком долго разговаривала с Джейн Флетчер, и он подозревал, что большая часть этого разговора была о нем.
Достаточно уже того, что ему пришлось столкнуться с Джейн и ее детьми, хотя малыш Тоби оказался занятным ребенком. Рочдейл не хотел, чтобы Грейс или кто-то другой копались в его прошлом. Вместо этого он изо всех сил старался удерживать разговор на темах, связанных с Грейс и ее благотворительной деятельностью, надеясь, что этим отвлечет ее от других, менее желательных тем.
– Вы должны знать, – сказал он, – я впечатлен тем, что вы проделали в Марлоу-Хаусе. Это гораздо больше, чем я ожидал. Честно говоря, я решил значительно увеличить сумму моего пожертвования.
Движение замедлилось настолько, что он смог отвлечься от дороги, чтобы посмотреть в ее сторону. Ее глаза расширились, а рот открылся в форме буквы «О», а потом расплылся в широкой улыбке.
– Ваша щедрость потрясает меня, лорд Рочдейл. Я даже не знаю, что сказать. Простого «спасибо», кажется, совершенно недостаточно.