Но Джиневра хорошо понимала, что делает и что происходит. И вместе с тем остановиться и перестать рисовать не могла.
Когда спали оковы безумия, когда тело снова стало подчиняться Джиневре, она увидела то, что нарисовала. С холста на нее смотрели ужасные чудовища, которых она никогда не видела прежде. С рогами-полумесяцами, увенчавшими бычью голову.
С яростью, застывшей в глазах.
Глава седьмая. Леди Ночь
Головные боли участились, тени безумствовали – хотя никто, кроме меня, этого не замечал. Только духи Лаэс подсказывали ей, что Теневые Отражения никуда не исчезли. Правда, они по-прежнему не спешили показываться на глаза людям – по всей видимости, прячась в тех самых тенях, чье поведение так меня смущало.
Дежавю… особняк снова напоминал готовящийся к осаде лагерь за пределами поля битвы. Напряженные лица, витающая в воздухе магическая энергия: Ари учила Дайану боевой магии, а Агата, в редкие часы отдыха обеих, пыталась ее отвлечь, показывая излюбленные приемы – как заставить весь мир вокруг прийти в движение. Конто был непривычно хмур, Алистер – привычно замкнут и мрачен.
И все мои надежды на то, что все наладится и станет нормальным – какая ирония сокрыта в этом обычном слове! – разбились на мелкие осколки, когда в моей голове зазвучал чужой женский голос. Бархатный, вкрадчивый и совершенно мне незнакомый.
Он настиг меня на той зыбкой грани между сном и явью, в полудреме, когда мир поблек и поплыл.
«Беатрис», – шептала незнакомка.
Я открыла глаза – или же мне только показалось, что я это сделала, – но не увидела ничего, кроме объявшей меня темноты. Напрягала зрение, зная, что в щель между задернутыми шторами, которую я всегда оставляла, должен проникать лунный свет. Разглядеть ничего не удавалось – как и понять, лежу ли я в кровати и напряженно вглядываюсь в темноту или же это все мне просто снится.
– Кто ты? – И снова не понять – шепчу ли я или фразы всплывают только лишь в моем сознании, в моей голове. Попыталась сосредоточиться и понять, открыты ли мои губы, слышу ли я собственное дыхание. Не получалось – это знание уплывало от меня.
Словно меня вдруг забросили в странное местечко, в котором энергия не имела формы, а материя стала пустотой.
«Леди Ночь» – выдохнули мне прямо в ухо. Я, кажется, завертелась волчком на месте, не чувствуя кожей подушки, не чувствуя ни-че-го. Но и увидеть ничего не увидела – царящая в окружающем пространстве мгла была совершенно непроницаемой.
Кажется, Леди Ночь полностью подчинила себе мой сон, мой мир или мою реальность, погрузив ее в уютную тьму. Навязывая мне свои законы.
«Ты прошла мое испытание. Твой дух силен».
Испытание… Так вот кто подчинил себе Темных Отражений, оставшихся неприкаянными после смерти Ламьель. Но… зачем?
«Не я их себе подчинила, они изначально принадлежали мне, – отозвалась неведомая Леди Ночь, давая понять, что мои мысли для нее не тайна. – Я лишь позволила Ламьель ими распоряжаться».
– Почему? – изумилась я.
«За что такая честь? – В голосе Леди Ночь явственно прозвучала усмешка. – Она поклонялась мне. Она называла себя моей жрицей, вот только никакого культа у меня не было сроду. Он мне не нужен. Я сама прихожу к тем, кто достоин быть призванным мной. Кто достоин получить часть моей силы».
– Я этого не хочу. Не хочу быть колдуньей, и магическая сила мне не нужна.
Леди Ночь рассмеялась – звон стеклянных бусин по мраморному полу.
«А разве кто-то предлагал тебе выбор – брать или же отказаться? Ты уже получила ее – когда убила Ламьель. Она была лишь живым сосудом моей силы, которая не может существовать вне сосуда. Моя сила перетекла в тебя, стала частью тебя – хочешь ты этого или нет. Выбор у тебя есть, но совершенно иной. Свет или тьма – два пути, и только одно верное решение».
Слова Леди Ночь внушали безотчетный ужас. Я разрывалась между желанием поддаться ему или же отринуть ею сказанное. Сила Ламьель жила во мне? Немыслимо. Невозможно.
«Свет… вам с детства внушают, что он – правилен и чист, тогда как тьма чудовищна и беспощадна. Но тьма не так плоха, и она сильнее. Я – ее создательница, ее повелительница, ее хозяйка. Я могу даровать тебе невиданные силы, открыть в тебе невероятной мощи дар… но только если ты станешь моей вестницей в мире зрячих».