– Но я же говорила вам, я собой не управляла! – запротестовала Джиневра.
– Мы уже выслушали тебя, – отрезала Келена. – Настала наша очередь говорить. Ты совершила чудовищный проступок, изобразив жителей священного Агераля растерзанными неведомыми монстрами. Мы не знаем, что ты хотела этим сказать, но подобное поведение недопустимо для последовательницы Фираэль. Твой поступок говорит о том, что вера в Фираэль в тебе мертва. А подобным людям – не следующим пути света, не следующим верованиям Фираэль, в Хрустальных Землях нет места.
Джиневру пробрало обжигающим холодом – будто ее душу вынули из тела, заменив огромным куском льда. Она не верила в то, что сказала Келена. Такого просто не могло быть. Они не могут выгнать ее за Грань. Она этого не заслужила.
Но слова Гесхаты разбили ее надежды как тонкий хрусталь.
– Джиневра Браон, решением суда жриц Фираэль ты будешь изгнана за Грань. Отказавшись следовать пути света, ты найдешь свой собственный путь – вдали от Фираэль и тех, кто предан своей вере.
Джиневра бросила на мать умоляющий взгляд, но Талания Браон осталась хладнокровна. Жрицы ушли, позволив матери попрощаться с дочерью, которая несколькими минутами спустя станет изгнанницей и навсегда покинет Агераль.
– Мама, пожалуйста, не поступай так со мной! – Джиневра уговаривала себя не плакать, но голос ее дрожал. – Я ни в чем не виновата...
– Я всегда чувствовала, что с тобой что-то не так, – покачав головой, обронила Талания. Она избегала смотреть дочери в глаза. – В тебе всегда было слишком мало света.
Слова резали острым лезвием по сердцу, слезы обжигали глаза. Воздуха не хватало, словно бы у Джиневры его отобрали. Словно даже его она была недостойна.
Ей не дали проститься с сестрой, не дали обмолвиться с ней даже словом. Взяв ее под руку, жрецы Фираэль провели ее к Грани. Когда Талания чарами, которыми были обучены лишь жрицы Фираэль, очерчивала в барьере круг, рука ее, пусть единожды, но все же дрогнула. Но когда Джиневра подняла глаза на мать, в лице той не было ни сочувствия, ни сожаления. И, конечно же, ни искры теплоты. Джиневре оставалось лишь надеяться, что истинные чувства она прятала глубоко внутри.
Талания создала брешь в Грани, заставив хрусталь рассыпаться прозрачными осколками на землю. Жрецы Фираэль, крепко державшие Джиневру, подтолкнули ее вперед. Сделав шаг, она очутилась по ту сторону Грани, за пределами Хрустальных Земель и родного Агераля. Ей бросили под ноги набитую провизией сумку, и брешь, повинуясь чарам жриц, тут же затянулась. Хрустальный барьер вновь стал цельным.
Нервы не выдержали. Бросившись к Грани, Джиневра замолотила по ней кулаками. Да так сильно, что разбила костяшки в кровь. Жрица Келена брезгливо поморщилась, Талания отвернулась и направилась обратно к храму Фираэль.
Джиневра взглядом провожала мать, чувствуя, как рушится на части ее мир. А чужой и незнакомый настороженно за ней наблюдал.
Глава шестнадцатая. Звездное пророчество
Возвращение в Ордалон в образе тушканчика было поистине эпичным.
Хорошо хоть, с узнаванием не возникло никаких проблем – по всей видимости, я-тушканчик просто появилась на месте я-Беатрис, заслужив изумленно-оторопевшие взгляды вытаращенных глаз.
Когда Ари надоело смеяться, она простонала что-то вроде «это лучший подарок». Я возмущенно пискнула, чем породила новый взрыв хохота. Нет, ну это нечестно! В жизни не слышала, чтобы Хранительница так смеялась!
Оказалось, появление перед друзьями в обличье грызуна с ушами больше головы – еще не самое тяжелое испытание. Куда сложнее было научиться передвигаться в новой ипостаси. В свое оправдание могу лишь сказать, что никогда не видела живого тушканчика. Вспоминая, как передвигаются мыши, я пыталась их копировать, но выходило странно. Зачем нужны передние лапы, если пользоваться ими решительно невозможно? Они слишком короткие!
Глядя на мои беспомощные попытки двигаться в новом теле, Конто, не в силах удержаться, закрыл морду лапой и тихонько подфыркивал в нее. Спасибо хоть, что пытался сохранить жалкие остатки моей гордости и не ржал в голос. Алистер отвернулся, но я успела заметить на его лице улыбку. Ари же и вовсе, всхлипывая, вытирала выступившие на глазах слезы.
Через несколько минут до меня дошло, что единственный способ нормально перемещаться – это поджать коротенькие передние лапки к тельцу и прыгать на задних, хвостом помогая себе удерживать баланс. Не слишком привычно, ну да ладно. Будто бы в существовании в теле тушканчика вообще может быть что-то привычное.