Как и Алистер, Ари рвалась в особняк – ей не терпелось удостовериться, что ее подопечная цела и невредима. Но из-за того, что она, как Хранительница, чувствовала свою ответственность за Джиневру, встречу с Дайаной пришлось отложить.
Наши пути разошлись. Конто вызвался проводить колдуна Герговаля на Высокий суд – знал, как важно для Алистера поскорее оказаться рядом с дочкой. Ари вместе с Джиневрой отправилась к Оракулу, чтобы убедить ее взять юную ясновидицу под свое крыло.
Мы с Алистером возвращались домой.
– Значит, мышка? – повернувшись к нему, с ледяным спокойствием сказала я.
Алистер расхохотался в голос.
– Брось, ты не можешь на это обижаться!
– Даже не знаю, – буркнула я.
Он снова рассмеялся. Остановился и внезапно притянул меня к себе. Зарылся лицом в мои волосы – нежную кожу щеки закололо его щетиной – и прошептал на ухо: «Самая красивая и очаровательная мышка». И уже вслух, улыбаясь во весь рот:
– Так лучше?
– Нет. – Я решила стоять до последнего, хотя от всепоглощающей нежности готова была растаять.
– Тогда просто самая красивая и самая очаровательная. И самая смелая. Беатрис… Спасибо тебе за все.
В горле встал ком.
– Мы еще не знаем…
– Я знаю. Я чувствую. Дайана вернулась ко мне. И в очередной раз благодаря тебе. – Алистер помолчал. – Я не мастер красивых слов, прости... Я просто хочу, чтобы ты знала: я рад, что ты однажды перешагнула порог моего дома. Что это была именно ты.
Глаза предательски защипало, и я поспешно отвернулась, делая вид, что смотрю вдаль, на раскрашивающий небо в алое закат.
И я была рада. И бесконечно благодарна судьбе. Не потому, что обрела магию – хотя и мечтать, конечно же, о таком не смела. А потому, что обрела семью, друзей и… любовь. Обрела смысл жизни, которого не видела прежде. Который потеряла после смерти Сандры, в моем мире, и сумела обрести только в мире чужом.
Мне не нужно было целовать Алистера, чтобы в полной мере насладиться ощущением единения с самым близким на свете человеком. Я не требовала от него признаний. Я все видела по его глазам.
Взявшись за руки, мы направились дальше.
И только почти сутки спустя мы вернулись домой. В мир, для магии – не считая затерянного на перекрестке двух миров особняка семьи Морэ – не было места. В доме, где нас ждали Агата, Лаэс… и сияющая Дайана.
Я расплакалась. Больше не могла сдерживать своих чувств, как мне казалось, запрятанных глубоко внутри и запертых на замок. Плакала, обнимая ее, от облегчения, что могу обнимать. Как настоящий мужчина, Алистер не позволял себе слез, но сжимал дочь в объятьях так сильно, что она не могла дышать. И стоял так, словно став с ней единым целым, несколько долгих, тягучих что мед минут.
А потом был крепкий – как и наши объятия – чай, пахнущий травами, и вкусный малиновый пирог. И долгие, до хрипоты, рассказы о том, что произошло, пока Леди Ночь держала Дайану в огромной птичьей клетке на самой вершине невероятно высокой горы, где время перестало существовать.
В моем мире все вернулось на круги своя. Ламьель исчезла из наших с Дайаной жизней – и очень хотелось надеяться, что на этот раз уже навсегда. Алистер ни на шаг не отходил от дочери, а когда наши взгляды пересекались, я чувствовала, что земля уходит из-под ног – столько в его глазах было… всего: благодарности, нежности, теплоты.
Я была счастлива. По-настоящему счастлива.
И как гром среди ясного неба, из уст вернувшейся из Ордалона Ари грянула страшная весть.
– Оракул согласилась принять Джиневру, но когда я уже собралась возвращаться домой, у нее снова случился припадок – так она называет приступы ясновидения. Она нарисовала новую картину.
– И что было на ней? – с замиранием сердца спросила я, чувствуя, что от ответа мне лучше не станет.
Предчувствия были не напрасны.
– Восставшие Исполины, вырывающиеся из недр земли на поверхность. И жители Ордалона, которых они, как котят, растаптывали своими ногами.
Глава девятнадцатая. Асин-Кара
– Джиневра не могла слышать наш разговор об Исполинах. Ари ее увела. – Я ходила по гостиной кругами и никак не могла остановиться.
Лица сидящих напротив меня друзей были бледными и напряжёнными. Я все еще не могла привыкнуть к нынешнему облику Конто, который по возвращению облачился в найденные в шкафах белые брюки и летнюю рубашку с расстегнутыми вверху пуговицами, чем окончательно добил Ари. Вряд ли Хранительница отдавала себе отчет в том, насколько часто она бросала на Конто «взгляды украдкой».
– Нужно созвать Круг Чародеев, – решительно заявил Алистер. – И рассказать им обо всем, что узнали мы. В Ордалоне не так много ясновидящих, Оракулов или кого-то в этом роде – наряду с Истинным Даром, дар предсказания уникален. Возможно, мы одни из немногих, кто знает истинное положение вещей. Возможно даже, что в Круге его не знает никто.