Я не знала и не хотела проверять.
– Беатрис, – произнес тихий голос позади.
Я круто развернулась. Снежный барс, из-за кружащегося вокруг пепла ставший серебристо-серым, стоял позади меня, зажимая в пасти какой-то предмет. Мех вокруг пасти был обагрен кровью. Моей кровью. В голубых глазах, похожих на льдинки, застыла боль.
До того, как Конто успел сказать хоть слово, я произнесла:
– Это был не ты.
Я хотела, чтобы он знал – я его не винила.
– Я мог тебя убить. – Его голос звучал немного неразборчиво.
Подойдя ближе, Конто аккуратно разжал пасть. К моим ногам упали часы Алистера Морэ. Должно быть, в той схватке, метаморф перекусил цепочку, и сорвал часы с моей руки. Я кивнула и взяла в руки оберег.
– Твоим разумом завладели джинны.
– Гул десятков голосов… – тихо сказал Конто. – Это было невыносимо. Я пытался сопротивляться… а потом все исчезло. Весь мир исчез. Я – истинный я – словно бы перестал существовать. Очнулся, когда ледяной замок рушился. Видимо, после побега детей я стал джиннам неинтересен.
Я шагнула к нему, чтобы потрепать по мягкой шерсти. Но следующие его слова заставили меня замереть.
– Я нашел того, кому принадлежат эти часы. Того, кого ты искала в Пустоте.
– Ты нашел Алистера? – ахнула я.
– С проклятием я потерял значительную часть своих сил, но не их все. Для любого метаморфа не составляет большой сложности найти человека по его вещи.
Теперь я понимала, как Ари выяснила, что Алистер Морэ находится в Землях Пустоты и как планировала его отыскать.
– Спасибо! – Я присела на колени и обняла барса за шею, стараясь не думать о том, что его пасть измазана в моей крови.
Он остолбенел – я чувствовала, как напряжены его мощные мышцы. Не сразу, но расслабился и положил морду мне на плечо.
– Беатрис, нам надо идти, – мягко произнес Паоло за моей спиной.
Я оглянулась, взглянула на детей, бредущих по устланной пеплом земле.
– Нам придется разойтись, – сказала я виновато. Теперь, когда пустыня с ледяными джиннами осталась позади, а Скрипачка исчезла, детям больше ничего не угрожало. – Мне нужно найти моего… друга, а времени совсем мало. Если Ламьель узнает о том, что произошло в Пустоте, до того, как мы ее покинем, нам несдобровать.
Паоло задумался. Уверена, в его голове сейчас роились десятки вопросов, но у меня не было времени на них отвечать.
– Когда ты найдешь своего друга, приходите в Санпаис – это городок на границе Пустоты с Изумрудными Землями. Тебе нужен отдых, и отец будет рад приютить тебя. Спросишь семью Вивро, и тебе покажут наш дом.
Я улыбнулась, признавая его правоту. Что-что, а недолгий сон мне бы не помешал.
– Обязательно, – заверила я.
Паоло с детьми ушли в сторону одной из деревень. В тишине, нарушаемом лишь мягким шелестом наших шагов по ковру из пепла, мы с Конто направились в противоположную сторону.
О произошедшем в Ледяной Пустыне мы больше не заговаривали, и я была этому только рада.
– Этот Алистер… твой мужчина? – вдруг спросил барс.
– Что? – Я вытаращилась на Конто. – Нет, с чего ты взял?
Правый уголок его рта приподнялся, обнажая клык. Барс усмехался.
– Странные ощущения шли от часов, когда я шел по его следу.
– Какие же? – нарочито невинным тоном произнесла я.
– Некоей связи. Это трудно объяснить – трудно облечь ощущения в слова.
– Он – мой хозяин. Боже, не смотри на меня так – я просто горничная в его особняке!
– А… – протянул Конто, заметно успокоившись. – Я-то подумал…
Я закатила глаза, однако порадовалась, что еще одну неловкую тему мы закрыли. Как бы ни так.
– Значит, он немного больше, чем просто хозяин, – пробормотал барс себе под нос. – И, судя по тому, какие ощущения передавали мне часы, когда я шел по его следу, ты для него тоже не просто горничная.
Я вспыхнула.
– О, ты покраснела. – В голосе Конто звучало неприкрытое удовольствие. Вот маленький гаденыш!
– Дело не во мне, – помолчав, сказала я. – На внутренней стороне часов есть изображение его жены. Она умерла из-за проклятия Ламьель, насланного на Алистера. Эта тварь практически убила ее его руками.
– Снова Ламьель, – мрачно обронил барс. – Она любит играть чужими жизнями. Любит убивать – но так, чтобы на ее изящных руках не осталось ни капли крови. В этом она мастер.
– После того, как часы оказались у меня, я увидела Алистера. Не его самого, но видение, где был он… и я. А когда узнала, что представляет собой Пустота, я поняла, что часы с фотографией его жены передают мне его видения. Поняла, что вижу воспоминания Алистера о жене, которые поглощает пустота и которые он жаждет удержать. Видимо, магия Истинного Дара удерживает их, укрепляет их связь, которая не исчезла даже после ее смерти.