Но реальность оказалась намного страшнее.
Я видела голову молодого парня с темными – обросшими по плечи и давно нечесаными волосами, видела его крепкий торс сквозь порванную рубаху. Видела верхнюю часть ноги. Но все остальное – спину, правую ногу и часть левой, правую руку – поглотил камень.
Незнакомец будто врос в стену, стал ее частью.
– Воды, – прошептал он, увидев нас.
Я торопливо достала из сумки флягу и протянула ее парню. Пришлось наклонить флягу и напоить пленника, потому что единственная его свободная рука дрожала.
– У нас есть еда, – проговорила я.
Его сил хватило, чтобы качнуть головой.
– Нет. Она вам самим пригодится. Правда, недолго. Каждого, кто попал в подземелье, ждет та же участь – быть замурованным.
– Зачем? – тихо сказал Алистер, не сводя взгляда с осунувшегося лица мученика.
– Замку нужно чем-то питаться. И он предпочитает человеческую плоть.
Я подалась вперед, впитывая каждое его слово. Но пленник Ламьель надолго замолчал. Лицо его исказилось от боли, вены на шее вздулись.
Переждав вспышку боли, он прошептал так тихо, что я едва расслышала слова:
– Если верить местной легенде, замок – не что иное, как исполинское чудовище, заколдованное Ламьель еще несколько веков назад – тогда, когда ее сила была безгранична. Говорят, он один из Исполинов – существ, живущих в Ордалоне еще до появления на нем людей.
– Если они так огромны, то что же могло с ними произойти? – недоверчиво спросила я.
– Война, – хрипло ответил пленник замка. – Исполины – агрессивны и кровожадны. Они почти уничтожили друг друга, вызвав вспышку темной энергии. Те немногие, кто сумел выжить, по легендам, затаились в недрах земли и в Океане, и погрузились в многовековой целительный сон. Многие верят в то, что когда Исполины проснутся, Ордалон ждет неминуемая гибель. Я знаю одно – война, кровавая и беспощадная, будет неизбежна.
У меня от изумления перехватило дыхание. Я перевела взгляд на Алистера.
– Ты знал об этом?
– Разумеется, – ответил он, пожимая плечами. – Это больше, чем просто легенды. Провидицы ждут восстания Исполинов, но никто не знает, когда именно это произойдет. Надеюсь, мы этого уже не застанем.
Я ошеломленно покачала головой. Гигантские существа ростом с целый замок, дремлющие в Океане, готовые проснуться в любой момент и заявить о своих правах на Ордалон… голова шла кругом.
– Говорят, именно там Ламьель нашла Исполина, ставшего для нее обителью, а для нас – тюрьмой, – устало продолжил пленник. – Она одна никогда бы его не победила, но спящим Исполин был почти безобиден. Она завладела его сознанием и подняла со дна Океана. Привела в Туманные Земли, где была владычицей, и заколдовала. Он все еще жив и все еще дышит, но видимо не может избавиться от ее колдовских пут. Или же их с Ламьель связывает некая сделка. Я не знаю. Я знаю лишь одно – Исполин не любит спешки. Предпочитает медленно затягивать человека в камень, по капле высасывая из него жизнь.
Я смотрела на него во все глаза, едва веря в услышанное. Идеальный симбиоз – Ламьель получает жизненную энергию своих узников, а исполинский монстр, притворившийся замком – человеческую плоть. Я вдруг поняла, что нахожусь в чреве каменного чудовища. Мерзость…
Отчаяние и боль в глазах мученика было таким пронзительным, что я не смогла промолчать.
– Мы собираемся найти Ламьель и уничтожить ее, – горячо проговорила я.
– Мне это уже не поможет. Я уже неотделим от этого чудовища, моя плоть стала частью замка. Я уже не жилец, леди. Мое сердце бьется только потому, что так нужно Ламьель. Мертвые для нее бесполезны, а живые…
– Это источник ее силы, – закончила я за него.
Пленник наверняка кивнул бы, если бы его затылок не был вмурован в стену.
– Я могу помочь вам, – неожиданно сказал он. – Хотя не представляю, каким нужно быть храбрецом или сумасшедшим, чтобы решиться на убийство Ламьель.
– Думаю, во мне есть понемногу и от первого, и от второго, – пожимая плечами, сказала я.
Пленник хрипло рассмеялся.
– Мне это знакомо. Мы с отцом хотели сбежать из замка колдуньи, а другие и слышать не желали о том, чтобы помочь нам. Пришлось все делать самостоятельно. Отец потратил на создание карты полжизни, но не успел ею воспользоваться. Мы собирались бежать, когда меня схватили – кто-то предал меня, рассказал о моем плане побега. Всю необходимую информацию о расположении комнат узнавал я, поэтому о причастности отца никто так и не узнал. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.