Последние слова он произнес глухо, едва различимо. Долгий разговор выпил из него остатки сил: по бледному лицу стекали дорожки пота, дыхание участилось. Я вновь поднесла флягу с водой к его губам, и он прильнул к ней, наградив меня благодарным взглядом.
– И что там, в этой карте? – нетерпеливо спросил Алистер. – Она приведет нас к Ламьель?
– Создавал я ее, конечно, не для этого, но да. Карта – это план замка.– Здешние называют этажи замка городами – от Первого до Шестого или присваивая им свои собственные названия. – Узник прикрыл глаза, помолчал, восстанавливая дыхание. С видимым усилием продолжил: – Многие комнаты – обманки, многие заперты. Лестницы, ведущие на следующий этаж, расположены хаотично и тщательно спрятаны. Все для того, чтобы никто никогда не смог добраться до покоев Ламьель… до тех пор, пока она этого сама не пожелает. Вот только тот, кто однажды попал к ней, вернуться может разве что в подземелья замка. Вы даже представить себе не можете, каких усилий моему отцу стоило создать эту карту. Жаль, что она не помогла ему бежать, а мне – выжить. Уверен, теперь, после моего заточения, Ламьель не сводит с отца глаз. А он никогда не решится сбежать, оставив меня здесь…
– Мы поможем вам, – убежденно сказала я. – И тебе, и твоему отцу.
Пленник невесело усмехнулся.
– То, что вы видите перед собой – это все, что от меня осталось. Если убить Ламьель, чему я буду только рад, Исполин освободится от ее проклятия и оживет. В тот же самый миг мое тело лишится той его половины, что вросла в камень. Думаю, леди, вы представляете, как мало тогда от меня останется. И никакая магия уже не сможет мне помочь.
– Не может быть, что ничего нельзя придумать! – в отчаянии воскликнула я. До боли прикусила губу: видела по его глазам – все бесполезно.
– Просто покончите со всем этим, – глухо сказал он. – Убейте меня.
Я знала, что он попросит об этом. Но, услышав, почувствовала, как леденеют пальцы. Я видела его боль, понимала, что иного выхода нет – как бы мне – и ему самому – ни хотелось обратного. И все же сказала:
– Я не смогу. Прости.
Пальцы, державшие кинжал за рукоять, свело – от того, как сильно я его сжимала. Даже зная, что быстрая смерть куда милосерднее смерти медленной и мучительной, я не могла пролить кровь невинного.
– Я смогу.
Я подняла глаза на Алистера, но он избегал встречаться со мной взглядом. Просто взял кинжал из моей ладони и крепко зажал в своей. А я вдруг поняла: он держит в руках сердце своей дочери.
– Ты действительно этого хочешь?
– Хочу. – Во взгляде узника не было ни сомнения, ни страха. – Найдите отца. Его зовут Отриган Даррел, он живет на втором ярусе замка, который мы, его жители, называем Городом Ветров. Передайте отцу… что я люблю его. И… удачи вам. Она вам пригодится.
Алистер замахнулся, а я так и не смогла заставить себя отвести взгляд. Отрешенно смотрела, как лезвие, сияющее рубиновым светом, вонзается в грудь узника.
А мы даже не узнали его имени.
Глава тридцать седьмая. Исполин
Ниша с узником осталась позади. Я искренне надеялась, что он обрел покой. Жаль только, что мы не пришли в замок Ламьель раньше – когда еще можно было спасти его от смертельных объятий заколдованного Исполина.
Блуждая по полутемному коридору подземелья, я вдруг с холодной отчетливостью поняла, что ровным счетом ничего не знаю о человеке, в которого меня так несвоевременно угораздило влюбиться.
Что я вообще знала об Алистере? Какие глубокие у него глаза цвета горячего шоколада? Какая сильная хватка рук и крепкий торс под моими ладонями? Что он до сих пор не может забыть о жене, невзирая на годы и ее смерть – от его же проклятия? Что он никогда себя не простит?
Это все, что я знала об Алистере Морэ. Так непростительно мало…
В каждом из нас есть и свет, и тьма. И нет ни одного человека, в котором и того, и другого поровну. О чем говорил этот его поступок? Что поразило меня больше? Легкость, с какой он вонзил клинок в сердце тому бедняге или то, что ради его освобождения от мук он принял на себя кровавый грех? Мне еще только предстояло узнать Алистера. Но будет ли у меня такая возможность даже после того, как мы убьем Ламьель?
Я постоянно думаю о том, как добраться до колдуньи, как ее уничтожить. И вот сейчас, когда цель так близка, я вдруг задумалась о том – а что же будет после? Но… слишком рано думать о будущем. Будущем, которого у меня – у всех нас – может и не быть.
Пытаясь отвлечься от безрадостных мыслей, я спросила Алистера:
– Значит, ты уже был здесь прежде? Когда убил Ламьель?