Этим утром у Бейтса было прекрасное настроение.
— Довольно простое дело, мисс Брук, я взял след и иду правильным курсом, мы будем искать вместе: я снаружи, а вы внутри стен замка. Если никаких осложнений не возникнет, эта девушка окажется в тюрьме до того, как наступит следующая неделя, клянусь моей головой, и тем, что меня зовут Иеремия Бейтс.
— Вы имеете в виду французскую горничную?
— Да, конечно. Думаю, что это она открыла сейф и окно. Видите ли, я смотрю на это так, мисс Брук: у всех дам есть любовники, но такая красивая девушка, как эта французская горничная, должна иметь вдвое больше любовников, чем простушки. Поэтому, конечно, чем больше любовников, тем больше вероятность наличия среди них преступника. Это ясно как день, не так ли?
— Абсолютно верно, продолжайте.
— Ну, тогда, рассуждая в том же духе, я сказал себе: эта девушка — только красивая глупышка, а не хитрый преступник, иначе она не открыла бы дверь сейфа, тем самым накинув себе петлю на шею. Через день или два, если мы оставим ее в покое, она помается и присоединится к своему парню в их гнездышке, и мы поймаем парочку здесь или по дороге в Па-де-Кале. А также, возможно, это даст нам ключ, который приведет нас к их сообщникам. Э, мисс Брук, это стоит того?
— Несомненно. Кто это там так быстро едет на коляске? — спросила она, поворачиваясь на звук колес позади.
Бейтс тоже оглянулся.
— О, это молодой Холт, фермы его отца находятся примерно в двух километрах отсюда. Он один из любовников Стефани, и должен сказать лучший из них. Но он не фаворит. Из того что я слышал, кто-то другой, должно быть, перебежал ему дорогу. Мне сказали, что с тех пор, как произошло ограбление, молодая женщина стала к нему холодна.
Когда молодой человек подъехал ближе, Брук не смогла не восхититься его откровенным, честным выражением лица.
— Есть место для одного, вас подбросить? — спросил юноша, когда поравнялся с ними.
И к невыразимому неудовольствию Бейтса, который рассчитывал на конфиденциальную беседу с ней, мисс Брук приняла предложение молодого фермера и села рядом с ним в коляску.
— Я еду в Крейген-Корт, мистер Холт. Надеюсь, вы довезете меня туда по кратчайшей дороге. Видите ли, эти места мне незнакомы, и я полностью полагаюсь на вас.
При упоминании Крейген-Корта лицо фермера затуманилось.
— У них там неприятности, и это осложняет жизнь другим, — сказал он немного горько.
— Я знаю, — сочувственно сказала Лавдэй. — Так часто бывает, если подозрения падают на совершенно невинного человека.
— Конечно! — взволнованно воскликнул он. — Попав в этот дом, вы услышите о ней всевозможные гадости, но девушка невиновна, я клянусь вам, что она так же невинна, как вы или я.
Его голос перекрыло ржание лошади. Казалось, юноша забыл, что не упомянул имен, и Лавдэй, как посторонний человек, может быть в недоумении, не понимая, о ком он говорит.
— Кто виноват, знает только Бог, — продолжил мужчина после минутной паузы. — Я не собираюсь в этом доме никому ничего рассказывать, но скажу только, что она невиновна, клянусь своей жизнью.
— Счастлива девушка, которая заставила поверить в нее и доверять ей так же, как себе, — сказала Брук даже с большим сочувствием, чем раньше.
— Но Стефани не хочет воспользоваться своей удачей, — ответил он с горечью. — Большинство девушек в ее положении были бы рады, если бы мужчина был рядом с ними, но не она! С ночи этого проклятого ограбления она отказывается видеть меня, а теперь не отвечает и на мои письма, даже не присылает мне сообщений. О, небеса! Я женился бы на ней завтра же, если бы у меня был шанс, и посмел бы кто-нибудь сказать против нее хоть слово.
Он хлестнул лошадь. Живые изгороди, казалось, летели по обе стороны от них, и до того, как Лавдей поняла, что половина ее пути закончилась, фермер остановился и помог ей выйти у входа для слуг в Крейген-Корте.
— Скажите ей, что я прошу, если у нее будет возможность, пусть она увидится со мной хоть на пять минут? — попросил он, прежде чем уехать.
Лавдей поблагодарила молодого человека за его любезное внимание и пообещала по возможности передать сообщение девушке.
Экономка миссис Уильямс приветствовала Мисс Брук в зале для слуг, а затем отвела ее в комнату, чтобы помочь раздеться. Миссис Уильямс была вдовой лондонского торговца, поэтому отличалась манерами и речью от обычной домоуправительницы.
Она была доброй, приятной женщиной и с готовностью вступила в разговор с Лавдей. Им было приятно общаться друг с другом. Принесли чай. В ходе легкой и приятной беседы экономка рассказала всю историю событий дня грабежа, число и имена гостей, присутствовавших на обеде в ту ночь, добавив несколько других, казалось бы, тривиальных деталей.