— Егор! Что здесь происходит?
А вот от следующего действующего лица, нарисовавшегося на горизонте нашего спектакля, хочется дать деру. И я бы с удовольствием, но я Карина Корф. А фамилия, как и кровное родство с титулованными аристократами, накладывает отпечаток и не всегда соответствующий принятым нормам приличия. В моем случае так точно. Да и рука Плахотского припечатывает к себе так плотно, что уже я своим бедром ощущаю внушительный бугор в области ширинки. Ох, похоже, там кому — то мало места. Хихикаю ему в плечо и тут же выдыхаю с улыбкой:
— О, а вот и будущая свекровь пожаловала…
Глава 6
Декабрь. Сейчас.
Егор оставляет опешившую Карину одну, сам спускается в гостиную. Елка переливается разноцветными огоньками, а на столе рядом фрукты и шампанское. В холодильнике дожидаются своего часа какие-то салаты, в духовке томится мясо. Егор до последнего не понимал, на кой ему столько еды, но Катерина бывает очень убедительной, особенно если к искусству убеждения подключается Самурай. Кстати, о нем.
Егор набирает номер друга.
— Как куколка добралась? — отвечает сразу же, словно ждал звонка. Хотя наверняка ждал.
— Немного замело, но в целом все в порядке, — улыбается Егор, вспоминая нахохлившуюся принцессу в изящных сапожках на шпильке. Убил бы, ей-богу. Надо же такое придумать — в метель в тоненьких сапожках. — Она упрямая, — зачем-то говорит Егор. Самурай соглашается с каким-то запредельным весельем.
— А ты чего веселишься?
— Это нервное. Катька с Машей укатили к Ямпольским. А я тут один прохлаждаюсь, запиваю горе водкой. Но тебе не предлагаю. У тебя смотрины, — фыркает, давясь смехом. — А что Ипполит? Понравился старику подарок?
— Только не говори, что этот старый плут тебе еще не похвастался?
Усмехается Егор, вспоминая реакцию Ипполита, когда Егор преподнес ему первый выпуск комикса о каком-то супергерое. Плахотский и не запомнил — он эту хрень вообще не понимал. Одно дело книги, но вот эта ересь в картинках — чушь собачья. Зато Ипполит едва ли не прыгал от счастья, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. Он не удивился бы, наделай тот кучу снимков с таким шикарным подарком.
— Даже селфи сделал, — подтверждает его догадки Самурай.
— Кстати, спасибо тебе. Даже не представляю, чего тебе это стоило.
Раздобыть такую редкость непросто, и дело даже не в деньгах: редкий коллекционер рискнет расстаться с таким экспонатом.
— Вот и не выноси себе мозг. Вот женишься и мы с тобой в расчете. Жизнь за жизнь, да, друг?
Егор кивает. Он давно не мыслит своей жизни без Карины, тут прав Самурай. Его жизнь без нее — просто пестрый фантик, который без конфеты никому не интересен. Карина была для него конфеткой, запретной карамелькой, которую он, наконец, разыскал в ворохе приторных шоколадок.
— Кольцо уже подарил? — не унимается Самурай.
Егор качает головой, уже жалея, что посвятил в свои планы друга. Но без него Егор бы не справился. Нащупывает в кармане маленькое колечко. Он смотрит на него и между пальцев скользит нежность, она согревает, потому что наверху плещется в душе его любимая девочка.
— Нет еще, — все-таки отвечает. — Жду, пока она выберется из ванной. Заметь, терпеливо жду на первом этаже.
— Ох, Плаха, не будь ты только из больницы — честное самурайское, сломал бы тебе пару костей, — фыркает друг. — Все равно лишние. Ты сам-то как?
— Жить буду, — отмахивается Егор. Недавний пожар на конюшнях поместья брата Самурая, подкосил малость здоровье Егора: пришлось поваляться в больничке, заработать парочку новых шрамов и смириться с периодическими болями в спине. Врачи обещали, что через пару-тройку месяцев все должно рассосаться. А пока спасает ежедневная йога, черт бы ее побрал. — Лошадей перевезли, — возвращается к насущному. — Из персонала никто не пострадал, все вернулись на свои должности, только уже здесь.
— Хорошо у тебя там, — вздыхает Самурай. — В гости когда позовешь?
— Ну вот метель поутихнет и приезжайте.
— Думаешь, успеешь? — усмехается Самурай, имея в виду укрощение строптивой принцессы.
— Ну не убьет же она меня, — прячет кольцо обратно. — Да и сбегать ей некуда: машина застряла, а сугробов намело, неделю разгребать.
— Сам-то деру не дашь? — подначивает друг, тихо посмеиваясь.
Егор качает головой. Сейчас ему нет смысла убегать, сейчас ему есть что предложить своей малышке.
— Ах да, чуть не забыл, — не дожидаясь ответа. — Я тебе там киношку по электронке скинул, на долгую память.
Егор хмурится, но не переспрашивает. А смысл? Выпытывать что-то у Самурая последнее дело — все равно не расколется, только нервы зря тратить. Гораздо проще добраться до ноутбука и проверить почту.
Раскрытый ноут стоит на кухне. Егор клацает кнопкой и на мониторе загорается пестрая заставка. Входит в почту. Действительно, входящее письмо от Корфа. Загружает полученное видео и не сдерживает рваного выдоха, когда на экране появляется танцующая пара.
— Откуда? — просевшим голосом.
— Оттуда, — хмыкает в ответ до этого молчавший Самурай. — И скажи спасибо, что оно не попало в прессу. Потому что я не барон, Плаха. Узнай он об этом — даже чудо не спасло бы, поверь. Так что в твоих интересах окольцевать нашу принцессу как можно быстрее.
Егор кивает, неотрывно следя за сумасшедшим танцем.
— Ты смотрел?
— Знаешь, мало удовольствия наблюдать, как трахают твою сестру, пусть даже это нереально красиво. Но Катя сказала, что танец просто чумовой.
— Так уж и Катя? — не верит Егор, уверенный, что от его крестницы тоже не ускользнуло сие кино.
— Она, она, — веселится Самурай. — Нахваталась у нашей мелкой сорви головы.
Но Егор почти не слышит друга, прикипая взглядом к белокурой девушке, плавящейся в его руках. Она как пластилин: мягкая, податливая, лепи, что хочешь. И такая отзывчивая…Тело помнит. И член дергается в штанах, желая только одного — быть в ней, ведь это так просто. Она так рядом.
Ерошит волосы и захлопывает крышку ноутбука.
— Самурай, я… — прокашливается. — Я не буду оправдываться.
— Если бы ты начал оправдываться, я бы точно тебе шею свернул, поверь, — совершенно серьезно заявляет тот. — Хотя за то, что целый год ей голову дурил — мозги еще вправлю обязательно. Так что не рассчитывай, что легко отделался.
Егор расслабленно выдыхает, но тут же напрягается, когда в тишину дома врезается настойчивый стук в дверь.
— Кого еще нелегкая принесла, — выдыхает Егор и тут же слышит короткий смешок в трубке. А стук повторяется.
— Забыл сказать, — говорит Самурай, а Егор уже идет к входной двери. Он даже предположить не может, кому вздумалось разгуливать в такую погоду. За окном гудит и ревет, и ветер бьется в окна. — Моя сестренка жуть как не любит, когда посягают на ее территорию. Она такая шикарная становится, отвоевывая свое.
— Самурай, я тебя не понимаю, — хмурится Егор, проворачивая замок.
— А ты дверь открой и все поймешь. Веселого нового года, друг, — смеется на прощание.
Егор открывает дверь и его просто сшибает с ног белобрысый ураган по имени Лера.
— Егор! Егорушка! — едва не визжит, бросившись ему на шею. Егор с трудом удерживается на ногах, машинально обнимая висящую на нем девушку. — Ты в порядке? — ощупывает его цепкими пальцами с ярко — алым маникюром.
А Егор не сводит глаз с холодной, как Снежная королева, мачехи, переступившей порог его дома с брезгливым выражением на лице — идеальной работе лучшего пластического хирурга. Его до сих пор передергивает от одного ее вида и неконтролируемый детский страх камнем оседает на дне желудка. А ведь он давно не ребенок, имеет два пулевых ранения и отправил за решетку не один десяток опасных преступников. Его даже вор в законе Ипполитушка, гроза местного преступного мира, и тот опасается. Он не побоялся рискнуть карьерой — да и чего лукавить — жизнью — сунув голову в змеиное логово подпольных боев, где держали Самурая. Он спасал друга и ему было плевать на последствия, которые, конечно же, поставили крест на его работе. Пришлось тогда не сладко: кому нужен следак, выгнанный с волчьим билетом. Никому. Даже семье он оказался не нужен. Как ни странно, тогда спасала Катька, за которой Самурай попросил приглядывать, когда сам окунулся с головой в месть тому, кто на долгие годы лишил его свободы, а потом загнал на Арену на потехе богатым ублюдкам, которые кончают, наблюдая, как звери рвут человека. Самурай умудрился там выжить, вот только сам превратился в зверя, дикого, необузданного, мечтающего только об одном: перегрызть глотку каждому, кто приложил руку к этому дерьму. Надо отдать должное, у него получилось. Не сразу и не так легко, но получилось. И Егор ему в этом здорово помог. А сейчас стоит и трусит, как пацан, потому что одури боится эту чопорную женщину с идеальной осанкой и гордо вздернутым подбородком.