— Вы хотите быть первым среди первоклашек, лейтенант, — беззаботно заметил он. — Что ж, хорошо. Хардейкр должен был умереть, потому что взял то, чего я никогда не мог иметь. Белла должна быть наказана за то, что отдалась ему. И тут вмешиваются Деккер и Майер. Что они собой представляют? Физическая сила и звериная жестокость. Тут же и Жанин Майер — абсолютное развитие женского начала, но спеленутое липким коконом ложной морали в сочетании с ложной же аморальностью…
— А Кент Верной, ваш сводный брат? — спросил я с оттенком ленивого любопытства.
— Он моя единственная опора в этом враждебном мире. — Голос Ламберта ощетинился горькой иронией. — Но он испортил мне жизнь! Кент — блестящий молодой человек, добрый, великодушный, тщеславие Бога и остроумие осла! Между двух компаньонов, каждый из которых не сулит ему ничего особенного. Моему брату понадобилось так много времени, чтобы понять это! Но он продолжал стремиться к успеху. Жена Майера привлекательна. По ее дурацким стандартам позволить себе быть совращенной художником, которому ее муж платит за ее портрет, должно быть позорно и низко. Но позволить себе быть совращенной блестящим молодым человеком, которому ее муж доверяет — пусть даже это происходит в ее доме, — вполне приемлемо.
— Время идет, Ламми, — заметил я. — Переходите к сути.
— Используя великолепную картину Беллы с ее же собственным задом, я смог унизить Жанин Майер до предельной степени, — удовлетворенно сказал Ламберт. — Но картина, как вы знаете, сделала больше. Она автоматически доказывала, что Жанин была любовницей Хардейкра. И это дало Майеру мотив для…
— Эл уже говорил об этом, — вмешалась Белла. — Я не хочу слушать еще раз. Я хочу, чтобы ты доказал ему, что он действительно не мог предотвратить смерть этих троих.
Ламми помолчал, что-то бормоча себе под нос.
— Отлично! — произнес он. — Лейтенант был занят тем, что ходил от одного к другому, говоря убедительную полуправду об опасностях и угрозах. Когда сделал их всех потенциальными виновниками смерти Хардейкра, я должен был позаботиться о том, чтобы никто из них не имел алиби. — Он снисходительно кивнул мне. — Вы довольно быстро обнаружили это. Первая половина моей операции была таким образом завершена. Теперь переходим ко второй, заключительной части. И пожалуйста, не забывайте о множественности целей и многообразии наслаждений. Чего же я добивался? Удовольствия. Убить такого кретина, как Хардейкр. Одним ударом выбить почву из-под ног у таких, как Деккер и Майер, чье процветание основано на порочности и коварстве.
— Сюда не вписывается Кент Верной, — напомнил я.
— Не забыл. — Ламберт качнул огромной головой-тыквой. — Я спас его. Мой дорогой брат, который упорно отказывался публично признать, что мы с ним братья. Он только прозрачно намекал всем, что он единственная опора умственно отсталого брата. И все думали, что брат заперт где-нибудь в лечебнице, и тряслись от ужаса и отвращения, представляя себе обитель монстров-полулюдей. Я всегда любил Кента за это. — В его голосе зазвучали мечтательные нотки. — Для Кента я приготовил три подарка: крах бизнеса, где он функционировал в качестве блестящего молодого человека и имел приличное жалованье, кровавая и ужасная смерть его любовницы Жанин Майер, и наконец — суд и его собственная казнь. Наказание за преступление, которого он не совершал.
— Ламми, — нервно произнесла Белла. — Но как бы ты смог дальше существовать без Вернона? Ведь он был твоей единственной опорой.
— Я думаю, Ламми мог бы контролировать ситуацию, — сказал я ей. — Я полагаю, что состояние Вернона, слегка пополненное страховыми полисами, досталось бы Ламберту.
— Именно так, лейтенант. — Он улыбнулся. — Но подождите. Я пропустил кое-что важное. У Кента не было алиби и не было желания что-то объяснить.
— Я понимаю, — бросил я.
— Вы ведь знаете теперь, где был Майер — на пустынной дороге. Я доказал Кенту, что визит к его даме сердца будет совершенно безопасен. Конечно, так и было, исключая то, что теперь, если бы он захотел доказать свое алиби, ему пришлось бы скомпрометировать жену босса. Мне нужен был катализатор дл событий сегодняшнего вечера. Что может быть лучше ревнивого мужа для такой роли? Следуя своей роли хорошо осведомленного доброжелателя, я позвонил Майеру в контору и дал нужные сведения о его жене и Кенте. Если бы он не поверил, я предложил бы ему хорошенько отшлепать любимую жену, и она бы призналась. Но мне еще нужен был человек, который доказал бы, что Верной — убийца Хардейкра. Вот почему вы никак не могли застать Вернона, он ускользал от вас, словно был виновен. Наконец я предложил ему позволить вам застать его. Я велел ему остаться дома и позволить вам прийти к нему домой. А важное свидание, о котором он говорил, — это было свидание со мной. Майер бросилс между тем домой и потащил Жанин в ее комнату. Через пять минут она призналась, ведь он был осведомлен о ее отношениях с Кентом не хуже ее самой. А я в это время позвонил Хэлу Деккеру и сказал, что Майер только что узнал, что Верной спал с его женой, и сейчас как безумный. Я сказал, что Майер уверен, что все это подстроил Деккер, и как только Майер разделается с Верноном, он застрелит Деккера. Деккер понял это как заговор Майера и Вернона с целью убить его. Он вообразил, что не стоит ждать, пока это произойдет. Он схватил дробовик и кинулся к Майеру. А я между тем позвонил Майеру и назвался Кентом Верноном. Я уверял, что да, я любовник его жены и так и будет продолжаться, а Майеру лучше убраться, иначе все это плохо кончится. Я знал, что теперь Майер ждет Вернона, чтобы изрешетить его. Жанин решила предупредить любовника. Она позвонила ему и все с преувеличениями описала. Не так уж трудно было убедить Кента, что неуравновешенный Майер способен убить свою жену. И Кент отправился к Майеру — спасать Жанин. Майер уже ждал с ружьем. Мне необходимо было отвлечь его внимание. Я велел Кенту отвлечь Майера, пока я прокрадусь в дом и скажу Жанин, чтобы она была готова к бегству. Кент принялся преследовать Майера. Я пробрался в комнату Жанин и сделал то, что сделал. Она не издала ни звука. Я выскользнул из дома незамеченным и счастливо ждал, когда же появится Кент. Я собирался сказать ему, что возлюбленная ждет его, а пока он будет с ней, я, мол, займу Майера, заставив его гоняться за мной по парку. Я дружески похлопал бы его по спине и незаметно подсунул бы ему в карман ножницы. Через пять минут я бросился бы к Майеру и сказал, что из его дома раздаются ужасные крики. А когда он войдет в дом, как раз появится Деккер.
— Но что-то нарушилось в вашем плане? — спросил я.
— Кент не вернулся. Я видел, как Майер прошел в дом с ружьем под мышкой и с самодовольной ухмылкой на лице. Я должен был соображать, что этот болван окажется неплохим стрелком и подстрелит Кента. Майер вошел в комнату жены и вышел оттуда в шоке. Таким его и увидела горничная. Она побежала наверх, обнаружила тело Жанин и потеряла сознание. А тут прибыл Деккер и по-своему позаботился о Майере. Но все необычное всегда происходит в самый неподходящий момент. — Ламми пожал плечами.
— Что необычное? — Я нахмурился.
— Необычное! — Ламберт ухмыльнулся.
— Хильда! — Я сжал кулаки. — Крик разбудил ее, она вышла и увидела Майера…
— В этом ничего необычного нет.
— Жанин мертва, Майер в трансе, Деккера еще нет, кто же кричал и разбудил Хильду?
— Ночная птица или гудок железной дороги, — предположил Ламберт.
— Что это? — вдруг произнесла Белла.
— Что? — Ламми съежился.