Мне бы растрогаться, что он меня настолько ценит, если бы не утренняя сцена. Ну да, я для него что-то среднее между «бентли» последней модели и вымирающей зверушкой зоопарка, которыми можно похвастаться. Уникальная, полезная, но не женщина.
Причем, если недавно я считала, что Алекс в принципе такой грубоватый, то сейчас, когда увидела, как он ухаживает за Мадлен: отводит ее к столу, усаживает рядом с собой, интересуется, что ей положить… Во мне начинала закипать вся ярость всех моих воплощений.
А это мы еще до основного блюда не дошли!
Но остальным за столом было вроде как неплохо, им вообще не было дела до меня и моих чувств. Ксандр упорно меня не замечал, Вильгельм радовался возвращению дочери, а рыжая привыкла ко всеобщему вниманию и чувствовала себя как рыба в воде. Они обсуждали погоду в столице, здоровье матери Мадлен, которая не смогла вернуться в Орсус из-за недомогания, какой-то бал, который пришлось отменить. И лучше бы обсуждали дальше, но рыжая вдруг спросила:
– Леди Гвендолин, как получилось, что вы вернулись домой? Ходили слухи, что вы стали супругой одного из принцев Мбрама.
Мне бы ответить, что это все неправда и дальше ковырять утиную или что-то вроде этого ножку, но Мадлен так мило хлопала глазами и так участливо на меня смотрела, что я ни за что не поверила в ее праздный интерес.
– Это было в прошлой жизни.
– В переносном смысле? – кажется, по-настоящему растерялась рыжая.
– Нет, буквально. – Я посмотрела в глаза дракону. – Леди Гвендолин действительно вышла замуж за принца из Мбрама и сбежала с ним. Но в ней пробудилась магия, и она погибла, а потом переродилась. Так появилась я. Все продолжают называть меня леди Гвендолин, но на самом деле меня зовут Даша. Не вижу смысла дальше это скрывать.
Ксандр мрачнел с каждым моим словом, сжимал вилку сильнее и сильнее.
– Вы шутите, – рассмеялась Мадлен, а Вильгельм ее поддержал. – Гвендолин пропала три-четыре года назад, а вы уже взрослая. Вы не могли так быстро вырасти.
– Могла бы, если бы росла в другом мире, на другой планете, но принц Мбрама решил меня провести запрещенный ритуал и с помощью ведьмы вернуть меня на Эфору.
У Мадлен и Вильгельма потрясенные, не верящие лица, и я понимаю, что пора заканчивать с правдой.
– Это шутка, – пожимаю плечами. – Такое у меня чувство юмора.
И только дракон в курсе, что я сказала правду, потому что он чувствует ложь.
– Так как вы вернулись? Почему? – не унимается в своем любопытстве Мадлен.
– А меня его величество вернул. Убил ради меня василиска. Рыцарь. Потом, правда, он решил посмотреть на обнаженную меня. Не слишком вежливо с вашей стороны, ваше величество!
– Хватит, – рычание дракона тихое и угрожающее, из-за стола он поднимается одним рывком, оказывается возле меня и отодвигает мой стул вместе со мной. – Идем, феникс.
Я запрокидываю голову, и понимаю какой он высокий.
– Зачем?
– Поговорить.
Выбор между злым, что-то осознавшим драконом и девицей, которая пытается заманить его в свои сети, очевиден. Я выбираю дракона.
Последнее, что я вижу покидая столовую: крайне недовольное лицо Мадлен и задумчиво почесывающего бороду Вильгельма.
Я бы не удивилась, если бы дракон снова притащил бы меня в спальню. Я, наверное, ничему бы не удивилась. Но мы оказываемся в новой для меня комнате, и я понимаю, что это тот самый кабинет, в котором его величество запирается на всю ночь.
Он в разы больше кабинета Вильгельма. Это не уютное рабочее место, тут можно балы устраивать или там всякие дипломатические делегации встречать. Стены в парочку этажей обиты панелями черного дерева, арочных окон не два, как в моей спальне, а четыре – кабинет угловой, из-за чего в погожий день здесь наверняка очень много света. Сейчас же темно, но, когда мы входим, вспыхивают несколько свечей на гигантском, метра четыре в длину, письменном столе – замок заботится. У меня он тоже так делает, разве что зажигает пару свечей, а не десяток, как у дракона. Даже обидно. Немного.
Возле стола несколько кресел, у одной из стен книжные стеллажи – библиотека, которой, по словам Вильгельма, нет в Орсусе. Судя по количеству пузатых фолиантов, она вполне есть, только в драконовом кабинете. Правда, с моим открытием возможностей феникса, она мне вряд ли понадобится. Возле окон расставили массивные темно-зеленые кресла, но Ксандр не предлагает мне сесть. Сам тоже не садится, доходит до стола, захлопывает раскрытую на нем книгу и таким же быстрым шагом возвращается ко мне. Его взгляд не сулит ничего хорошего, но я уже убедилась в собственной ценности для дракона. И благодаря его словам, и благодаря воспоминаниям Эрези. Особенно последним. Так что единственное, что мне от него грозит – очередной не самый приятный разговор.