В плену чисел
Небо или верхняя поверхность состояла полностью из цифр, что, подобно дождю, стекали по невидимому стеклу бесконечным потоком. Она плыла сквозь этот бесконечный поток информации и чувствовала себя жутко одинокой, словно она была единственной живой душой, что выжила после апокалипсиса. Ей было жутко холодно. Казалось, ее тело покрылось инеем и давно лежит в морге в реальном мире. Она искала его… пыталась выйти с ним на связь, но в то место, куда она попала, сейчас не проходил сигнал, не было и сообщений, все время снующих туда-сюда, словно назойливые мухи. Здесь не было слышно шум от всяческих ошибок и сигналов о сбоях в самой матрице, наоборот, здесь царила тишина и покой. Они словно твердили Хроме остаться здесь навсегда и даже не твердили… в ее голове зазвучала пустота и, протянув свои холодные руки без особого сопротивления, приняла душу Хроме в свои скользкие и холодные объятия, поглощающие душу девушки без остатка.
***
Они шли уже довольно долго, но пейзаж оставлялся прежним: все те же серые дюны из песка, синева моря и неба, где сходились в одной точке на горизонте. Солнце застыло в одном положении. Оно повисло намертво высоко над их головами, все время показывая полдень.
«Оно мертво, как и я…» — эти слова впечатались в сознание Десятого, словно ржавый гвоздь. Тсуна беспрекословно следовал за таинственной незнакомкой, что вела его за собой в «некий другой мир». За все время их путешествия они перекинулись лишь парой слов, и все, что было известно Тсуне о своем проводнике, так это имя. Красивое и звонкое…
— Меня зовут Тсунаеши…
— А меня Юни… — она протянула ему руку и улыбнулась. От улыбки на ее губах почему-то становилось спокойнее, десятый босс Вонголы вздохнул полной грудью и протянул в ответ свою.
***
— Ты уверен, что это была она? — Рехей выдержал определенную паузу, прежде чем задать этот вопрос мальчишке с пепельным цветом волос. Точнее, он давно уже не был мальчишкой, никто из них уже не был ребенком, но поступки Гокудеры временами говорили об обратном.
— Ты мне не веришь? — в голосе уже слышались нотки раздражения, Хаято все это время винил себя в смерти Десятого. Ведь, будь он рядом, этого не произошло бы, он бы не допустил просто такого
. — Мне сложно что-либо утверждать, пока не увижу доказательства своими собственными глазами.
— Тогда пойдем в то место прямо сейчас, — Хаято вскочил со своего места, но Рехей перехватил его руку.
— Постой двойной переход слишком опасен, стражам это не понравится. Нас примут за радикалов, тех, кто пытается уничтожить матрицу, и уничтожат.
— Ты струсил? Так ведь? — Гокудера не собирался отступать: если Рехей ему не верит, придется идти за помощью к нему…
— Не струсил я, но нам придется идти не одним, поэтому прости, я позвал его, — над дверью снова раздался звон колокольчика и в виртуальный бар зашел блондин в куртке цвета хаки и щетиной недельной давности на лице.
— Вы?
Виноватый спаситель
— Ты больной ублюдок! — Лар Милч смотрела на Кёя не скрывая своего гнева. Брюнет даже не повел бровью, он прикусил ремень, позволяя роботу приступить к операции.
— Из-за тебя мы чуть не погибли! Ты сказал, что проверил все, сказал, что идти туда безопасно! А еще ты сжег к черту мой порт, я теперь не могу войти в сеть! Урод, черт, как я тебя ненавижу! — не зная, на что еще выплеснуть свою злость, она подошла к брюнету, который продолжал ее игнорировать, и ударила кулаком в скулу. Послышался противный хруст. Но Хибари остался сидеть неподвижно, лишь кинул на девушку взгляд, в котором можно было прочесть все эмоции, что он сейчас испытывал. Тонкая струйка крови потекла из разбитой губы, а затем брюнет сплюнул себе в руку только что выбитый зуб. Он посмотрел на него, и на лице появилась ухмылка. Когда Кёя так улыбался, ничего хорошего ждать от него не стоило. Но и на лице Лар Милч можно было прочитать лишь гнев, что переполнял девушку. Шея ныла в области сгоревшего порта. И как же теперь им быть, как вытащить Мукуро из замка Призрака и как вернуть босса с того света?